Гайджин   ::   Олден Марк

Как только Саймон поправился, она частенько стала заводить речь о том, чтобы куда-нибудь переехать, подыскать какой-нибудь домик, который был бы ей по карману. Тот, который был у них на Мерчент-стрит, она продала, чтобы оплатить лечение Саймона в госпитале. Но когда Канна попросил ее остаться, она согласилась.

Так почему же между ними возникла напряженность сегодня вечером? Саймон наблюдал, как мать без аппетита ковыряла вилкой еду на тарелке, отставив ее в сторону, покрутила в руке бокал с вином и наконец закурила.

— Ты боишься Банзай Трубу? — вдруг ни с того ни с сего спросил Канна Саймона.

Трубу. Никакого подтекста. Саймон отложил нож и вилку и откинулся в кресле.

— Да, — сказал он, вспоминая то, что ему пришлось испытать.

Вот почему серфинг не доставлял ему больше наслаждения. Он напоминал ему те мгновения, когда он потерял уверенность в себе.

— Ну, если ты боишься, — сказал Канна, — есть только одно, что ты можешь сделать. Ты должен попробовать прокатиться по ней еще раз.

А, вот в чем дело, подумал Саймон. Он хочет, чтобы я сделал это, а она нет.

— Мужество в том, чтобы делать именно то, чего боишься. Пока ты не пройдешь через Трубу, ты всегда будешь бояться.

Быть нерешительным, быть удивленным, быть напуганным. Сознание и дух воина не могут быть поражены большими болезнями, чем эти. Так учил его Канна.

Канна долго смотрел на Алекс, потом обратился к Саймону:

— Ты все еще в ловушке Трубы. Ты должен освободиться. Ты изучил Миккио, и теперь ты готов. Вера в себя — это гораздо больше, чем просто доверие к себе.