JК
Наедине с футболом :: Филатов Лев Иванович
Страница: 183 из 265И разве не комично было бы сейчас вспоминать, как не попадали в их ворота противники или грубо ошибались вратари, когда били армейские форварды?!
То, что мы называем «большим футболом», –это и есть дерзания команд, ярко игравших. Все капризные, удивительные до неправдоподобия повороты турнирной борьбы улетучиваются, а облик хорошей игры живет. Как память и история и как предмет для изучения и подражания. Команды эти наперечет, да и век их короток; в одном, позже становящемся для нас классическим, составе они живут от силы сезонов пять-шесть.
А вокруг них десятки, сотни команд приличных, средних, слабеньких – все они в графике турнирного движения, чего-то хотят, переживают свои взлеты и падения, без них немыслима футбольная жизнь, и все же, когда проходят годы, о них вспоминаешь с усилием, нуждаясь в подсказке, а те немногие, кого отличила и вознесла игра оригинальная, в тонком исполнении, стоят перед глазами, и ты вдыхаешь воздух тех дней.
Летом 1955 года из небытия высоко воспарил кишиневский «Буревестник». Эта новоявленная команда играла с удалью, удачливо. «Советский спорт» командировал меня в Кишинев для изучения феномена. Что же оказалось при ближайшем рассмотрении? В «Буревестнике» были собраны футболисты, пробовавшие прежде без особого успеха свои силы в московских клубах. Не знаю уж точно, каким девизом или стимулом они были сплочены, но на поле они выглядели людьми ожесточенными, поклявшимися доказать всему свету то, что они чего-то да стоят. И они доказывали. Но, как водится, на одной этой тяге команда не могла далеко ускакать, ее игровые возможности были исчерпаны в считанные сезоны.
То, что мы называем «большим футболом», –это и есть дерзания команд, ярко игравших. Все капризные, удивительные до неправдоподобия повороты турнирной борьбы улетучиваются, а облик хорошей игры живет. Как память и история и как предмет для изучения и подражания. Команды эти наперечет, да и век их короток; в одном, позже становящемся для нас классическим, составе они живут от силы сезонов пять-шесть.
А вокруг них десятки, сотни команд приличных, средних, слабеньких – все они в графике турнирного движения, чего-то хотят, переживают свои взлеты и падения, без них немыслима футбольная жизнь, и все же, когда проходят годы, о них вспоминаешь с усилием, нуждаясь в подсказке, а те немногие, кого отличила и вознесла игра оригинальная, в тонком исполнении, стоят перед глазами, и ты вдыхаешь воздух тех дней.
Летом 1955 года из небытия высоко воспарил кишиневский «Буревестник». Эта новоявленная команда играла с удалью, удачливо. «Советский спорт» командировал меня в Кишинев для изучения феномена. Что же оказалось при ближайшем рассмотрении? В «Буревестнике» были собраны футболисты, пробовавшие прежде без особого успеха свои силы в московских клубах. Не знаю уж точно, каким девизом или стимулом они были сплочены, но на поле они выглядели людьми ожесточенными, поклявшимися доказать всему свету то, что они чего-то да стоят. И они доказывали. Но, как водится, на одной этой тяге команда не могла далеко ускакать, ее игровые возможности были исчерпаны в считанные сезоны.