Настоящие мужчины хоккея   ::   Тарасов Анатолий Владимирович

По принятой ныне терминологии это звено следовало бы назвать «шуваловским». Но, по-моему, это было бы несправедливо: наиболее индивидуально яркими в этой тройке были именно крайние форварды – в первую очередь, конечно, Всеволод Бобров. Я бы сравнил этих крайних с Пеле и Гарринчей, поскольку и с теми и с другими справиться один на один было невозможно. И потому, отдавая должное Виктору Шувалову, не могу при этом не отметить, что в атаке ему было все же полегче, чем партнерам: опека Боброва и Бабича отнимала у соперника столько сил, что Шувалов чаще всего не имел «сторожа», чем, правда, он умело и пользовался, поражая размашистым броском ворота противника.

В первые годы развития нашего хоккея это звено, безусловно, было основным, но ведущим в звене конечно же был Всеволод, о чьей единственной «слабости» говорили тогда так: он не покидает льда, пока не поразит ворота. И действительно, случаи, чтобы Бобров ушел со льда без гола, были чрезвычайно редки. И переживал он эти случаи тоже чрезвычайно.

Раз это произошло в матче с командой родного для Всеволода Ленинграда. Мы, армейцы, выиграли со счетом 8:0. Ну и изругал же тогда сгоряча Бобров Бабича: мол, жадничает тот с пасом, все сам хочет забить… Упреки были несправедливы: Евгений, как никто в те годы, владел искусством тонкого паса, гордился, когда выкладывал шайбу на клюшку своему самому дорогому другу Всеволоду, которого буквально боготворил. Но и Боброва я понимал: его страсть к голам была ненасытной.