JК
Нигер. История жизни одной собаки :: Рябинин Борис Степанович
Страница: 32 из 38Забили в набат, поехали пожарные на клячах за водой, а дом продолжал пылать, как большой костёр.
От огня было так жарко, что свернулись и обуглились листья на деревьях в нашем саду; однако сад с его огромными вековыми берёзами и липами защитил наш дом, и пламя не перекинулось на него.
Нас подняли, и нянька, кряхтя и крестясь, начала поспешно одевать меня и братишку. Мама, нервно вздыхая, возилась с меньшей сестрёнкой, а отец, как все мужчины, побежал на пожарище, чтобы помочь там, если чем удастся.
Зарево было так сильно, что в квартире не потребовалось зажигать огня. Полуодетых, нас увели в дом наискось, к соседям-татарам, с детьми которых мы часто играли, и, сидя там на крыльце, мы таращили глаза на всю эту суматоху, на гигантский столб пламени, поднимавшийся над крышей горящего дома, слышали шум и крики людей, треск пылающих головней, которые летели по воздуху и падали неподалёку. А над всем этим разносились тревожные звуки набата, и народ со всех концов города бежал и бежал на пожар.
Долго мы так сидели, пока, наконец, пожар не затушили и не пришли за нами наши родные. Обратно нас несли сонных на руках, потому что хотя мы и перепугались вначале сильно, но сон был ещё сильнее испуга.
На другой день, проснувшись, мы собрались пойти поиграть и посмотреть на место пожара, где всё ещё дымились обгорелые брёвна, крикнули нашего Нигера, но отец, усадив нас около себя, сказал, что Нигер болен – он обжёгся на пожаре.
От огня было так жарко, что свернулись и обуглились листья на деревьях в нашем саду; однако сад с его огромными вековыми берёзами и липами защитил наш дом, и пламя не перекинулось на него.
Нас подняли, и нянька, кряхтя и крестясь, начала поспешно одевать меня и братишку. Мама, нервно вздыхая, возилась с меньшей сестрёнкой, а отец, как все мужчины, побежал на пожарище, чтобы помочь там, если чем удастся.
Зарево было так сильно, что в квартире не потребовалось зажигать огня. Полуодетых, нас увели в дом наискось, к соседям-татарам, с детьми которых мы часто играли, и, сидя там на крыльце, мы таращили глаза на всю эту суматоху, на гигантский столб пламени, поднимавшийся над крышей горящего дома, слышали шум и крики людей, треск пылающих головней, которые летели по воздуху и падали неподалёку. А над всем этим разносились тревожные звуки набата, и народ со всех концов города бежал и бежал на пожар.
Долго мы так сидели, пока, наконец, пожар не затушили и не пришли за нами наши родные. Обратно нас несли сонных на руках, потому что хотя мы и перепугались вначале сильно, но сон был ещё сильнее испуга.
На другой день, проснувшись, мы собрались пойти поиграть и посмотреть на место пожара, где всё ещё дымились обгорелые брёвна, крикнули нашего Нигера, но отец, усадив нас около себя, сказал, что Нигер болен – он обжёгся на пожаре.