JК
Санктпетербургские кунсткамеры :: Говоров Александр
Страница: 217 из 309Но нет — обессилев, она истончается, бледнеет, облака превращаются в разноперые струи, и вновь торжествует свет утренней зари.
На обширном участке усадьбы Нартова, под темными купами кленов, две тени — долговязая и совсем уж коротышка — маячили, перебранивались.
— Уйди, Вонифатий Яковлич, господин Нулишка, дай мне побыть одному. У меня тут дело есть… Вот досада! И кто только в полиции надоумился тебя на волю выпустить!
— А-а, господин Весельчак! Знаю я, какие тут у тебя дела! К прачкиной дочери подбираешься, к Алене, которая тут у лейб-токаря батрачит. Шиш тебе, не отдам я Алену, она моя невеста!
— Тоже нашелся жених! Брысь отсюдова!
— А вот и не пойду… Как начну кричать караул, чтобы полиция сбежалась!
Бравый гайдук уж и не знал, чем угомонить своего приятеля. Вдруг его осенило:
— Слушай, возьми мою булаву, мажордомский жезл, постой за меня на крыльце.
— Честное слово? — не поверил карлик. — Взаправду разрешишь подержать?
Выпроводив Нулишку к еле коптящим фонарям совсем заснувшего вольного дома, гайдук вернулся к заветным кленам.
И было пора, потому что скрипнула дверь нартовской мазанки, и прачкина дочь вышла, неся коромысло и два пустых ведра.
— Давай, Алена, я тебе из колодца воды накручу.
Налил ей оба ведра и, не зная, чем дальше занять девушку, вынул из-за пазухи сложенную вчетверо бумагу.
— Вот, Аленка, хочу из гайдуков уходить, ну их!
— Куда же ты пойдешь?
— В циркус.
На обширном участке усадьбы Нартова, под темными купами кленов, две тени — долговязая и совсем уж коротышка — маячили, перебранивались.
— Уйди, Вонифатий Яковлич, господин Нулишка, дай мне побыть одному. У меня тут дело есть… Вот досада! И кто только в полиции надоумился тебя на волю выпустить!
— А-а, господин Весельчак! Знаю я, какие тут у тебя дела! К прачкиной дочери подбираешься, к Алене, которая тут у лейб-токаря батрачит. Шиш тебе, не отдам я Алену, она моя невеста!
— Тоже нашелся жених! Брысь отсюдова!
— А вот и не пойду… Как начну кричать караул, чтобы полиция сбежалась!
Бравый гайдук уж и не знал, чем угомонить своего приятеля. Вдруг его осенило:
— Слушай, возьми мою булаву, мажордомский жезл, постой за меня на крыльце.
— Честное слово? — не поверил карлик. — Взаправду разрешишь подержать?
Выпроводив Нулишку к еле коптящим фонарям совсем заснувшего вольного дома, гайдук вернулся к заветным кленам.
И было пора, потому что скрипнула дверь нартовской мазанки, и прачкина дочь вышла, неся коромысло и два пустых ведра.
— Давай, Алена, я тебе из колодца воды накручу.
Налил ей оба ведра и, не зная, чем дальше занять девушку, вынул из-за пазухи сложенную вчетверо бумагу.
— Вот, Аленка, хочу из гайдуков уходить, ну их!
— Куда же ты пойдешь?
— В циркус.