Страница:
242 из 309
Как он ухитрился сюда попасть? Вероятно, за широкими юбками маркизы…
Светлейший послал Нулишку привести дежурного офицера, а сам закурил коротенькую трубочку-носогрейку и повернулся к маркизе:
— Ну?
Она рассказала ему о каторге, об Авдее Лукиче, об остальных, вычеркнутых из списка живых.
— Что ж, каторга… — Светлейший барабанил пальцами по ручке дивана. — Раз есть преступники, как не быть каторге!
Он посасывал трубочку, а маркиза рассказывала ему о нравах каторжного мира.
— Канунников! — сказал Меншиков, будто ставя точку. — Видит бог, я тоже не знал, что он остался жив… Все это скот Ромодановский да Толстой-хлюст подстроили, якобы он виноват. Им же потом его имение отписали. Что же делать теперь?
Оба смотрели за окно, где в блеске воды и неба строилась Кунсткамера и люди вокруг нее роились как мошки.
— Чего проще? — сказала маркиза. — Объявить, что невиновен, и отпустить.
— Что ты, что ты, ты просто неопытна в этих делах. Старик-то Ромодановский умер, но живы внуки, которые бывшим имением Канунникова владеют… Опять же проныра Толстой!
— Ваша высококняжеская светлость! — вскричала маркиза. — Я не за бывшим имением мужа к вам пришла! Выпустите его, отдайте его мне…
— Тогда спрос будет уже с тебя. Ежели ты Канунникова, какая ты Кастеллафранка? Ага, двумужница, а это ведь — каторга!
Опять замолчали. Светлейший громко пососал трубочку, потом щелкнул крышкой карманных часов.
— Ладно, сделаем, — заверил он. — Я прямо к государыне, она теперь для меня все, что захочу… Что еще у тебя?
Маркиза с новым пылом принялась просить о других каторжанах.
|< Пред. 240 241 242 243 244 След. >|