Санктпетербургские кунсткамеры   ::   Говоров Александр

— Максим Тузов! — вскочил он перед подходящим к нему графом. — Корпорал градского баталиона. В академическом уставе вечнодостойныя памяти императора Петра Великого указано, что лекции волен слушать всякий желающий. Я свободен от службы и прошу позволения присутствовать.

Рафалович выслушал его чистую немецкую речь и заволновался.

— О, нет, нет, ни в коем случае. Я буду читать по-латыни. К тому же студенты приравниваются к офицерам, а вы всего лишь нижний чин. Прошу вас выйти вон.

— Кто это такой, кто это такой? — спрашивал Кантемир у Миллера. — Этот из полиции, он шпион?

— Да нет, — болезненно морщился Миллер. — Он хороший, он наш. Это я сдуру предложил ему на лекции ходить… Он тогда мне ничего не ответил, а теперь пришел…

Тогда Кантемир крикнул графу:

— Оставьте его в покое! Пусть слушает. Действительно, по уставу все лекции общедоступны!

А Миллер обещал сесть с ним рядом и все переводить, что будет непонятно.

Но Рафалович молчал, сопя длинным носом и укладывая конспекты за обшлаг своего кафтана.

Максюта спустился меж рядами пустых скамей и вышел не обернувшись.

Рафалович вновь взобрался на кафедру и услышал, что Миллер что-то вполголоса сказал Кантемиру, а тот засмеялся. Рассерженный граф потребовал повторить вслух.

— Скажи ему, скажи, — подбодрил Кантемир коллегу. — Пора перестать быть трусом.

— Вот вам и ответ, — сказал звонко Миллер и уронил очки. — Вот и ответ, почему среди нас нет русских студентов.