Год тигра   ::   Хиггинс Джек

В Лех мы вылетаем сегодня после полудня. Если небо будет чистым, то полетим в Рутог напрямую. Но если небо затянет облаками, то через горы нам не прорваться.

– Пол, тебя такой вариант устраивает? – спросил Фергюсон.

Шавасс пожал плечами.

– Чем быстрее мы вылетим, тем быстрее вернемся, – сказал он. – В котором часу отправляемся?

– Из аэропорта в три часа, – предложил Керенский. – А как быть с тибетцем?

– Мы встретимся с ним по дороге в аэропорт и заберем его, – ответил Фергюсон.

Они поднялись, и Керенский, подняв стакан, предложил тост:

– Как говорят у нас на родине, пусть наша смерть будет красивой.

Его лицо стало вдруг серьезным, а затем, осушив стакан до дна, Керенский улыбнулся и сказал:

– А теперь, джентльмены, извините. Мне бы хотелось закончить свое купание.

Он развернулся и, прыгнув через поручень, нырнул в желтоватую воду.

Шавасс с Фергюсоном перебрались на берег и зашагали по направлению к бунгало.

* * *



По дороге в лагерь, где жили беженцы из Тибета, Фергюсон молчал, насупив брови.

– Что тебя беспокоит? – не выдержав его молчания, спросил Шавасс.

Фергюсон помялся и, вздохнув, произнес:

– Наверное, зря я волнуюсь. Просто мне показалось, что Керенский не так уж и рад лететь в Тибет, как он это хочет представить.

– Ну, за те деньги, которые ему дают, можно и не притворяться, – ответил Шавасс.