JК
Жизнь собачья и кошачья. Повести и рассказы :: Свинцов Владимир Борисович
Страница: 26 из 395Лиса прошла метрах в двадцати, но хозяин ее не видел, он сидел, обхватив голову руками, и по щеке его катилась слеза. Он вытер ее ладонью и почувствовал, что рука его пахнет не порохом — снегом. Простым снегом. Мирным снегом…
А собака шла уже по зрячему зверю и гнала лису с такой страстью, что даже самая хитрая из самых хитрых лис не ушла бы от нее. Потому что не было собаки счастливей на свете. Не было!
НА УТИНОМ ПЕРЕЛЕТЕ
Мы стояли на перешейке между озерами Шипуновским и Шуракшей на утином перелете. Вечер был теплый, и утка не летала. Вторая половина октября, а ни снега, ни холодов не ожидалось. И утка отдыхала перед дальним перелетом, пользуясь погожими солнечными днями. А мы жаждали непогоды — пусть дождь, пусть снег, пусть сильный ветер… Только тогда бесчисленные стаи северной утки тронутся дальше и зададут работу нашим ружьям.
Стемнело. Сегодня ждать больше нечего. Мы разрядили ружья и пошли к палатке. Говорить не хотелось. Неудача никогда не располагает к разговору. Мой друг и постоянный спутник по охоте и рыбалке Василий Тихонович Тучков, или просто Тихоныч, принялся разводить костер. Огонь бойко охватил заранее припасенные сухие ветки, заплясал под котелком с водой, вылизывая его черные от сажи бока и бросая красноватые блики на морщинистое лицо нашего третьего компаньона — егеря Бабаева.
У моих ног примостился молодой курцхаар Топ. Набегавшись за день, он быстро задремал, изредка взвизгивая во сне.
А собака шла уже по зрячему зверю и гнала лису с такой страстью, что даже самая хитрая из самых хитрых лис не ушла бы от нее. Потому что не было собаки счастливей на свете. Не было!
НА УТИНОМ ПЕРЕЛЕТЕ
Мы стояли на перешейке между озерами Шипуновским и Шуракшей на утином перелете. Вечер был теплый, и утка не летала. Вторая половина октября, а ни снега, ни холодов не ожидалось. И утка отдыхала перед дальним перелетом, пользуясь погожими солнечными днями. А мы жаждали непогоды — пусть дождь, пусть снег, пусть сильный ветер… Только тогда бесчисленные стаи северной утки тронутся дальше и зададут работу нашим ружьям.
Стемнело. Сегодня ждать больше нечего. Мы разрядили ружья и пошли к палатке. Говорить не хотелось. Неудача никогда не располагает к разговору. Мой друг и постоянный спутник по охоте и рыбалке Василий Тихонович Тучков, или просто Тихоныч, принялся разводить костер. Огонь бойко охватил заранее припасенные сухие ветки, заплясал под котелком с водой, вылизывая его черные от сажи бока и бросая красноватые блики на морщинистое лицо нашего третьего компаньона — егеря Бабаева.
У моих ног примостился молодой курцхаар Топ. Набегавшись за день, он быстро задремал, изредка взвизгивая во сне.