Жизнь собачья и кошачья. Повести и рассказы   ::   Свинцов Владимир Борисович

Сходство заметил и Сенька. Он резво вскочил, весело завилял хвостом, и я понял, как свежа еще его рана — потеря друга. Сенька бросился навстречу коту со всех ног, весело взлаивая, как тогда… в игре с Пушком.

— Гав-гав! Здравствуй! Давай играть? Но кот не понял Сеньку.

— Кто ты? Чего надо? — сердито зашипел он, выгнув дугой спину.

— Гав-гав! — весело лаял Сенька. — Гав-гав! Это же я! Давай играть! Это так интересно. Так хорошо. Ну, давай! — он прямо по грядкам подбегал к коту то с одной, то с другой стороны, но тот угрожающе вопил:

— Отстань! Уйди! А то…

На Сеньку эти предостережения не действовали. Он подбирался к коту все ближе, припадал грудью к земле, прыгал, визжал. Вдруг кот резко выбросил вперед переднюю лапу, ударил Сеньку по морде и, дико вякнув: «Мяу! Вот тебе!», бросился к яблоне.

Сенька взвизгнул, затряс головой, зафыркал, а кот, воспользовавшись его замешательством, вскарабкался на дерево и уселся на суку, злорадно ворча:

— Не будешь лезть, куда тебя не просят.

Сенька подошел, задрал голову и обиженно тявкнул:

— Гав! Ты чего? Я же хотел поиграть…

— Мрря-у! — взревел кот. — Я тебе поиграю!…

Сенька, растерявшись от такого поворота, присел на задние лапы, а передними по очереди то одной, то другой стал тереть морду, изредка укоризненно поглядывая на кота. Он словно говорил:

— Вот, хоть ты и ударил меня, а я все равно на тебя не сержусь. Слезай с дерева и давай играть.

— Мррря-у, — заунывно ревел кот.