Аэлита   ::   Толстой Алексей Николаевич

Но эти тысячу лет – мой летящий во тьме труп! Но эти долгие дни, покуда я ещё жив, – а я буду жить только в проклятой коробке, – долгие дни безнадёжного отчаяния – один во всей вселенной. Не смерть страшна, но одиночество. Не будет даже надежды, что Бог спасёт мою душу. Я – заживо в аду. Ведь ад и есть моё безнадёжное одиночество, распростёртое в вечной тьме. Это – действительно страшно. Очень мне не хочется лететь одному.

Лось прищурился на угли. Рот его упрямо сжался. В воротах показался Кузьмин, позвал оттуда в полголоса:

– Мстислав Сергеевич, к вам.

– Кто? – Лось быстро поднялся.

– Солдат какой-то вас спрашивает.

В сарай, вслед за Кузьминым, вошёл давешний солдат, читавший объявление на проспекте Красных Зорь. Коротко кивнул Лосю, оглянулся на леса, подошёл к столу:

– Попутчика надо вам?

Лось пододвинул ему стул, сел напротив.

– Да, ищу попутчика. Я лечу на Марс.

– Знаю, в объявлении сказано. Мне эту звезду показали давеча. Далёко, конечно. Условия какие хотел я знать: жалование, харчи?

– Вы семейный?

– Женатый, детей нет.

Солдат ногтями деловито постукивал по столу, поглядывал кругом с любопытством. Лось вкратце рассказал ему об условиях перелёта, предупредил о возможном риске. Предложил обеспечить семью, и выдать жалованье вперёд деньгами и продуктами. Солдат кивал, поддакивал, но слушал рассеянно.

– Как, вам известно, – спросил он, – люди там, или чудовища обитают?

Лось крепко почесал в затылке, засмеялся:

– По-моему – там должны быть люди.