Алиса   ::   Каннингем Элейн

Полли от паренька просто млела - довольно редкое явление для четырехлеток.

- А мой папа сосет лапу, - важно возвестила она, как только Алан занял место за столом.

- В каком смысле? - удивился Алан.

Полли поставила локти на стол, оперлась на них своим кукольным личиком и принялась пожирать Алана глазами. Глазищи у неё были замечательные: огромные и бездонно-синие. Сейчас они смотрели на подростка с недетским обожанием. Впрочем, Алана Харриса это, похоже, не слишком беспокоило - он за обе щеки уписывал сладкий пирог, закопавшись в него по самые уши. Я неодобрительно покачал головой. Не к лицу, мне кажется, двенадцатилетнему мужчине позволять своему чувству голода брать верх над романтикой. Да и моей дочери не подобает расточать свою любовь с такой готовностью.

- Это стихотворение, - заявила она.

- Стихотворение? - С набитым ртом у него это прозвучало как "штихошваренье".

- Да.

Алан проглотил огромный кусок пирога и заявил, что ему так не кажется. Полли возмутилась.

- Не понимаешь, что ли - папа и лапа?

Алан не понял. Я решил, что он зануда, и не стоит моей дочери из-за него убиваться.

- Поэтому это и есть стихотворение, понял? - Голосок Полли предательски задрожал. Для женщины всегда оказывается страшным ударом, когда выясняется, что у мужчины, которого она полюбила за внешность, не хватает мозгов.

Когда я собрался уходить, Полли взяла меня за руку и проводила до тротуара.

- Подними меня, чтобы поцеловаться, - попросила она.