Анакир   ::   Ли Танит

Через эту же дыру узника спустили на крючьях, зацепив за веревки, которыми он был связан, и откинув не только камень, но и решетку. Таким же образом спускались еда и питье, хотя пока до этого не доходило.

Рурм провел в расселине ночь, день и часть следующей ночи. Это время должно было показаться ему вечностью.

Катус был впечатлен. Обычно после такого узники, едва заслышав звук отодвигаемого камня, визжали и молили, ловя скудный свет и карабкаясь вверх в безумной надежде. А Рурм даже головы не поднял.

— Завтра в полдень, как тебе велено, — приказал Катус стражнику. — Все ясно?

— Да, советник.

В задумчивости Катус побрел обратно, пить кислое таддрийское вино. И ждать.

После кромешной тьмы его камеры и полумрака подземных переходов яркий полуденный свет в верхних комнатах резал глаза. Стражник оставил его, несвязанного, в маленьком зале и удалился. Почти сразу же появился Катус.

Рармон осознавал, что это не простая передышка. В подземелье ему позволили воспользоваться примитивной ванной и бросили свежую одежду. Он запрещал себе расслабляться от такого контраста, понимая, что это еще не конец его мучений.

В расселине сопротивляться было труднее. Узилище и было задумано так для того, чтобы неудобства постепенно — минута за минутой, час за часом — превращались в боль. Но Рармон обладал физической выносливостью. Труднее было держать в порядке сознание. В таком заключении человек сам становится своим мучителем.