Афганские сны   ::   Тамоников Александр

Но мать встревожилась:

— По-моему, ты что-то скрываешь от меня, Оля.

— Да нет, мама! Но все, я теперь часто звонить буду!

— Ты хоть свой телефон оставь, или это секрет?

Ольга взглянула на аппарат, увидела цифры на табличке. Немного подумав, ответила:

— Не секрет, но лучше я сама буду звонить.

— Будешь ли?

Ольга пообещала:

— Буду, мама! Ты за Машенькой смотри, пусть на улице меньше бегает, погуляет во дворе –  и хватит.

— Нет, Оля, у тебя что-то не так!

— Да нормально все, я за здоровье дочери беспокоюсь. Осень уже, дожди пошли. Простынет, да ты еще со спиной, что делать будете обе больные?

— Вот тогда ты, может, и приедешь!

Женщина решила закончить разговор, чувствуя, что встревожила мать. Не следовало ей звонить, но так хотелось. Теперь ничего не поделаешь. По крайней мере узнала, что дома у матери все в порядке, и голос дочери услышала:

— Мам, все! Пора заканчивать. Берегите себя, а я как смогу, так сразу приеду! Целую, до свидания!

— До свидания!

Ольга положила трубку и неожиданно расплакалась. Ей вдруг очень сильно захотелось в родной Волочаевск, что раскинулся на высоком берегу чистой, широкой и неглубокой реки Чая! В небольшой дом, с двором и садом, где любила в детстве обирать вишню. Прижать к себе маму, дочь. И так стоять с ними вдали от города, проклятого Переславля, и всех тех проблем, которые заимела в нем по своей наивности и глупости. Обилию слез способствовало и выпитое Ольгой вино.