Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины   ::   Еськов Кирилл

 — озадачивается на миг старший группы, явно успевший уже выкинуть из головы — куда и зачем он сплавил прикомандированногопионера.

— Потерпевший пил пиво петербургского завода «Степан Разин», марка — «Петровское»!

— А-а… Это хорошо.

— В каком смысле, Сергей Николаевич?

— Да пиво хорошее. Не так обидно. А то представляешь — захлебнуться какой-нибудь гадостью, вроде «Солодова» или, к примеру, «Бочкарева»… — раздумчиво ответствует старый опер, предметно демонстрируя, что по части профессионального цинизма менты способны-таки дать пару-тройку очков форы даже докторам.



9



На фоне крутящихся магнитофонных бобин и помаргивающего зеленым регулятора громкости (здесь, похоже, и находится нервный центр заговора) совещаются по трансляции трое невидимых собеседников. Разговор ведется на русском, но для двоих этот язык, похоже, не родной: один — явный американ, другой — что-то гортанно-восточное: араб? или, скорее, кавказец?..

Американ: …Но главное сказать он всё же успел…

Русский: Да, это прокол. Но не фатальный. В Москве девять вокзалов — это не так уж много, вокзальные камеры хранения были наглухо перекрыты прежде, чем закончился их разговор. Робингуд с Ванюшей-Маленьким сейчас в Эмиратах, на этой оружейной ярмарке, все их боевики в разгоне, из главарей группировки в Москве, на хозяйстве, остался один Подполковник — а это мозги, но не стволы. Захватить нужную им камеру хранения силой у них сейчас руки коротки — будем наблюдать за ячейками и ждать.

Американ: Логично, Григорий.