Белая чума   ::   Херберт Фрэнк

Кроме стола и трех стульев, другой мебели в комнате не было. Комната была небольшой, около четырех метров в длину и трех в ширину. По правую руку от Херити находилось высокое, узкое окно без штор, в котором, как в раме картины, были видны облака, окрашенные в светло-розовый цвет встающим из-за горизонта где-то сзади солнцем. Источником света служили две двухрожковые лампы за спиной сидящих. Лампы придавали желтоватый оттенок кремово-коричневым стенам.

- Мы берегли тебя именно для такого момента, как сейчас, - сказал О'Доннел. - Ты должен ценить это, Джозеф. Тонкое дело для человека с твоими талантами, о которых, кстати, мы все хорошо осведомлены.

О'Доннел взглянул влево и вправо на своих компаньонов, и Херити еще раз почувствовал ту же самую вспышку паники. Что это? Что это? Он испытующе посмотрел на компаньонов О'Доннела за столом.

Алекс Колеман, сидевший слева от О'Доннела, не был слишком известен среди своих старых коллег-газетчиков в дочумном Дублине. С тех пор как его жена и дети погибли от рук разъяренной испанской толпы, Колеман превратился в кипящий котел ярости. Его руки часто дрожали от ярости, а также от пьянства, в которое он впал подобно тому, как человек возвращается в лоно церкви, подгоняемый кнутом собственных грехов.