Белое солнце Пойнтера   ::   Мартыненко Всеволод

Остановившись же так, что я не мог ни дотянуться до гада клинком, ни кинуть им в него с достаточной силой – сбоку, со стороны раненой руки, – вдруг вообще выстрелил в сторону, не глядя всадив стрелу в настил.

Это не оказалось ни безумием, ни попыткой разрядиться. Со злобной усмешкой Великий Визирь поднял ствол на пол-отвеса и, прижав большим пальцем рычажок над рукоятью, остановил перезарядку. Кадавризированная «козья нога» замерла, взведя пружину стреломета, но недослав очередной болт с подающей звездочки.

Вместо него в казенник скользнула стрела, с изяществом фокусника извлеченная Музафаром из необъятных шелков его просторного одеяния. Длинная, под стать холеным ногтям перстнястых пальцев, и отравленная даже на вид, то есть вся в шипах, зазубринах и желобках, источающих вязкие капли. Настоящий гарпун на песчаную акулу в миниатюре.

– Это только для тебя, о презренный сын собаки! – выпалил он с торжеством. Воистину, без таких выражений великий злодей просто не канает.

– Чтоб сукиным сыном быть, не обязательно родиться в конуре и вдоволь собачьей жизни нахлебаться, – пробурчал я в ответ. Не так цветисто и длинновато вдобавок, но для полевых условий сойдет. Гордо молчать на заявы вроде Музафаровых жизнь меня так и не научила. Правда, и к лучшему. Покуда мы с Великим Визирем обмениваемся словесными залпами, стреломет он в ход не пустит.