Белый Всадник   ::   Завацкая Яна

Самоучка, она не ограничивалась "тремяблатными аккордами" и, обладая отличным слухом, могла без предварительной тренировки сыграть почти любую песню. Но только аккомпанемент! Здесь же была игра профессионала - по крайней мере, на ее любительский взгляд.

Дан закончил длинное, сложное вступление и, аккомпанируя себе, запел негромко.

Я не знаю, зачем ты вошла в этот дом,

Но давай проведем этот вечер вдвоем,

Если кончится день, нам останется ром,

Я купил его в давешней лавке.

Мы погасим весь свет, и мы станем смотреть,

Как соседи напротив пытаются петь,

Обрекая бессмертные души на смерть,

Чтоб остаться в живых в этой давке.

Этой песни Таня раньше никогда не слышала. Странная, непривычная поэзия захватила ее не меньше, чем причудливая гитарная музыка, чем негромкий, ясный голос Дана, его облик, все такое же неподвижное лицо и свет глаз.

Дан закончил песню и сидел, молча глядя в пространство. Пальцы его повисли вдоль деки гитары.

- Что это за песня?- спросила Таня с удивлением.

- Это Гребенщиков, Борис Борисович,- сказал Дан,- Не слышала разве?

Таня слышала, конечно, эту фамилию, но произведений великого БГ ей, увы, не приходилось слышать.

- Давай "Аделаиду"! - потребовал Кашка. Дан улыбнулся и заиграл снова. Виктор поспешно схватил скрипку и начал подыгрывать, импровизируя. Песня была для Тани тоже незнакомой, и тоже совершенно потрясающей.

Ветер, туман и снег.

Мы одни в этом доме.