Страница:
111 из 365
Одноглазый тут же принялся опять объяснять мне, что чик — хоть топором, хоть сабелькой, хотьножом — всё равно чик, но я не слушал.
Что же это? Был человек — и нет человека… Клянусь копытами, едва не расплакался. Привязался всё-таки к этому охламону, привязался… Чем он помешал этим монстрам?.. А может, врут они? Стращают?
Я перевел взгляд на одноглазого. Тот скалился, демонстрируя редкие гнилые зубы, обеими руками поглаживал рукояти топоров, прилаженных к его поясу на левом и правом бедре.
Власть тьмы! На рукояти того топора, что слева, синела ленточка, кокетливо завязанная бантиком!
Та самая, которую обронила с кокошника Оксана, а Гаврила подобрал и носил на руке как талисман… Не врут, значит…
— А вообще, — заявил одноглазый, — будь ты хоть бес, хоть басурманин, хоть православный — всё одно: конец тебе, если ты в мои руки попал. Знаешь ли ты, кто я? Слышал ли ты имя мое? Сейчас вот я тебя топором…
— Знаю, знаю, — вяло огрызнулся я. — Чик… — Одноглазый вдруг подбоченился, упер руки в бока и вскинул удлиненный бородой подбородок.
— Да! — объявил он. — Лихой разбойник, душегуб, церковный вор, гроза округи — Пахом!
— Прозывается Чик! — заученным хоровым речитативом продолжила вся компания.
— А?
— Чик! — повторил одноглазый Пахом.
Это у него прозвище такое? У разбойника, грозы округи?
— Что значит — Чик? — на свою беду пробормотал я.
— Чик — хоть топором, хоть… — с готовностью принялся объяснять Пахом.
— Понял! — выкрикнул я.
|< Пред. 109 110 111 112 113 След. >|