Бес шума и пыли   ::   Мякшин Антон

Максимум — приговор к пожизненному заключению в вигваме строгого режима.

— Да! — поддержал меня воеводин сын подозрительно подрагивающим голоском.

— Э нет, нет! — почти одновременно закричали воины. — Большого Духа мы не прокормим!.. Рогатого, пожалуй, можно помиловать — как великого мастера забав и развлечений. А вот Большого…

— Всех к ногтю! — непреклонно заявил Небесная Чаша.

Пока длилось короткое препирательство, в ходе которого Быстроногий Олень пытался доказать жрецу выгоду моего помилования с обязательной ампутацией рук и ног ради безопасности, я мучительно размышлял. Выхода, кажется, не было. Оставалось гордо погибнуть в бою. Воинов пять-шесть Гаврила, наверное, переплюет, прежде чем падет, пронзенный десятками копий. И я парочку экзекуторов пристукну… Добраться бы до паскудного старца, но он, скорее всего, от честного поединка уклонится.

— Ноги Рогатому Духу можно не отрубать, — доказывал тем временем Быстроногий Олень, — отрубим только руки. Рогатый Дух наверняка знает много потешных танцев. Хау!

Так. Тянуть дальше некуда.

— Гаврила! — тихонько позвал я. — Готов принять смерть в бою?

— Не готов пока, батюшка, — стуча зубами, ответил детина.