JК
Бешеный :: Атеев Алексей Алексеевич
Страница: 133 из 424В Ленинграде она работала в театре гримершей, вращалась в той пестрой толпе, которую называют богемой, и совершенно не представляла, чем будет заниматься тут.
Дед встретил нас радостно. После смерти бабки он уже несколько лет жил один и очень скучал.
Мать не хотела устраиваться на работу. Деньги у нее были, и она считала, что через месяц-другой мы вернемся домой.
Жили мы в большом деревянном дедовом доме, полном старинных вещей, но каком-то неухоженном и несуразном. Мать целыми днями валялась на пыльной тахте и читала романы или говорила о Ленинграде и театре.
Мне было очень скучно. С местными ребятишками я не общался. Понятия «эвакуированный» еще не существовало. И я был в их глазах дачником. Чем мне нравился городишко — тем, что он был очень старинным. Впрочем, сейчас я понимаю, что он был не старше того же Ленинграда, но ощущение древности было в нем намного сильнее. Может быть, потому, что без хозяйского глаза все обветшало, и живописная эта ветхость выглядела романтично и даже нарядно. В городе действовал заводик, принадлежавший некогда не то Демидовым, не то Турчаниновым и с тех пор практически не изменившийся. Рядом с ним находилась древняя полуразрушенная церквуха. Со. скуки я ходил на заводик, который был даже не огорожен, смотрел, как разливают в формы металл, как рабочие заправляют в клеть допотопного прокатного стана заготовки с помощью длинных клещей, как работали, должно быть, сто лет назад.
Забрел я как-то и в церквуху. Стоял яркий августовский день.
Дед встретил нас радостно. После смерти бабки он уже несколько лет жил один и очень скучал.
Мать не хотела устраиваться на работу. Деньги у нее были, и она считала, что через месяц-другой мы вернемся домой.
Жили мы в большом деревянном дедовом доме, полном старинных вещей, но каком-то неухоженном и несуразном. Мать целыми днями валялась на пыльной тахте и читала романы или говорила о Ленинграде и театре.
Мне было очень скучно. С местными ребятишками я не общался. Понятия «эвакуированный» еще не существовало. И я был в их глазах дачником. Чем мне нравился городишко — тем, что он был очень старинным. Впрочем, сейчас я понимаю, что он был не старше того же Ленинграда, но ощущение древности было в нем намного сильнее. Может быть, потому, что без хозяйского глаза все обветшало, и живописная эта ветхость выглядела романтично и даже нарядно. В городе действовал заводик, принадлежавший некогда не то Демидовым, не то Турчаниновым и с тех пор практически не изменившийся. Рядом с ним находилась древняя полуразрушенная церквуха. Со. скуки я ходил на заводик, который был даже не огорожен, смотрел, как разливают в формы металл, как рабочие заправляют в клеть допотопного прокатного стана заготовки с помощью длинных клещей, как работали, должно быть, сто лет назад.
Забрел я как-то и в церквуху. Стоял яркий августовский день.