Бешеный   ::   Атеев Алексей Алексеевич

Мягкий свет настольной лампы высвечивал небольшую короткопалую, покрытую пигментными пятнами и редкими рыжими волосами руку хозяина, лежащую поверх папки с личным делом оракула. Пальцы руки слегка сжались, точно хотели скомкать содержимое папки. Пенсне Берии сверкнуло.

— Тут написано, что этот… объявляет себя сыном Николая Романова — Николашки Кровавого.

— Больной! — вкрадчиво произнес Берия.

— И ты смеешь подсовывать мне какого-то психопата?

— Все, что он предсказывает, сбывается, точность невероятная. Проверяли много раз. Это не шарлатан. Больной, несомненно, но не шарлатан.

— Да, я прочитал, — Сталин нехотя поднялся, подошел к окну. За ним была ночь. Мгла, казалось, сгустилась и стала осязаема.

— … И мальчики кровавые в глазах, — неожиданно сказал Верховный.

— Что? — не понял Берия.

— Пушкин, Лаврентий, Пушкин! «Борис Годунов». Там тоже есть юродивый. И он один говорит царю правду… «… Вели их зарезать, как зарезал маленького царевича». И мне твой юродивый будет напоминать о зарезанных? Ты сам-то его видел?

Берия кивнул.

— Ну?

— Личность в высшей степени странная. Изрекает, невзирая на звания. Ничего мерзавец не боится. Мне он предсказал… — Берия запнулся и замолчал.

Сталин нетерпеливо кашлянул.

— Сказал, что расстреляют меня… Сталин хмыкнул:

— Тут не нужно быть особым пророком, ну а ты что?

— Дал ему по морде.

— Нехорошо бить блаженных. Ладно, приведи.