Благородная работа   ::   Задорожный Александр

Потом Хац услышал вопль: он прозвучал зловеще тихо, но Хацу показалось, что он слышит его целую вечность, пока тот не прервался булькающими звуками. Озноб побежал по телу комиссара — это был крик мэра. И тут он услышал Аббата:

— Хац, иди сюда…

От этого голоса веяло могильным холодом и дыханием смерти. Все существо Хаца воспротивилось, он захотел бросить все и бежать прочь, как можно дальше от этого места, от этого голоса. Но этот голос!

— Хац, иди сюда… — Он манил к себе, притягивал, подчинял, и Хац с ужасом осознал, что он уже поднялся по лестнице и направляется в гостиную.

Тела мэра и его жены лежали вместе посреди комнаты в алой луже крови. У них были перерезаны горла.

Рядом стояли Аббат и Кривой Ларри, державший за волосы маленького Джони. Мальчик стоял на коленях, его руки плетьми повисли вниз, а бледное лицо в слезах и ссадинах было перекошено страхом. Из спальни доносились приглушенные стоны девочек и смех Вшивого.

— Хац, иди сюда, — приказал Аббат, глядя неподвижным взглядом в глаза комиссара.

Когда Хац приблизился, Аббат произнес:

— Сделай это. — И Моисей Хац ощутил в своей ладони теплую и липкую рукоятку ножа.

Вспоминая то, что он сделал, Хац содрогнулся. Кровь Джони брызнула ему на руки, запачкав рукава белой рубашки. А лицо Аббата исказила изуверская усмешка.

— Теперь ты наш, — прошипел в ушах Хаца его голос и через короткую паузу добавил: — брат. Вертолет тряхнуло при посадке, и Моисей Хац вернулся к реальности.

— Что расселись, свиньи? Доктор позвонил двадцать минут назад.