JК
Бог-Император Дюны :: Херберт Фрэнк
Страница: 411 из 595 — Она по сути своей ловушка для Бога. Даже жертва не может ее отвергнуть.
— Зачем Ты мне все это рассказываешь? — прошептала она.
— Ты украла две копии моих дневников, — проговорил он. — Ты прочла перевод Космического Союза и уже знаешь, что меня может поймать.
— Ты знал?
По ее изменившейся позе он увидел, как она снова обретает дерзость, как возвращается к ней ощущение собственной силы.
— Ну, конечно же, Ты знал, — проговорила она, сама отвечая на свой вопрос.
— Это БЫЛО моим секретом, — сказал он. — Ты не можешь даже вообразить себе, как много раз я любил своего друга и видел, как этот человек ускользает прочь… как ускользает сейчас твой отец.
— Ты… любишь его?
— Я любил твою мать. Порой они уходят быстро — порой с мучительной медленностью. Каждый раз это меня сокрушает. Я могу изображать черствость, я могу принимать необходимые решения, даже решения, которые будут убивать, но я не могу избежать страданий. Долгое время — дневники, украденные тобой, правдиво об этом рассказывают — это было единственным возможным для меня чувством.
Он увидел влагу у нее на глазах, но жестко подобранные губы продолжали говорить о гневной решимости.
— Ничего из этого не дает Тебе права властвовать, — проговорила она.
Лито подавил улыбку. Наконец, они добрались до самых корней бунтарства Сионы.
— Зачем Ты мне все это рассказываешь? — прошептала она.
— Ты украла две копии моих дневников, — проговорил он. — Ты прочла перевод Космического Союза и уже знаешь, что меня может поймать.
— Ты знал?
По ее изменившейся позе он увидел, как она снова обретает дерзость, как возвращается к ней ощущение собственной силы.
— Ну, конечно же, Ты знал, — проговорила она, сама отвечая на свой вопрос.
— Это БЫЛО моим секретом, — сказал он. — Ты не можешь даже вообразить себе, как много раз я любил своего друга и видел, как этот человек ускользает прочь… как ускользает сейчас твой отец.
— Ты… любишь его?
— Я любил твою мать. Порой они уходят быстро — порой с мучительной медленностью. Каждый раз это меня сокрушает. Я могу изображать черствость, я могу принимать необходимые решения, даже решения, которые будут убивать, но я не могу избежать страданий. Долгое время — дневники, украденные тобой, правдиво об этом рассказывают — это было единственным возможным для меня чувством.
Он увидел влагу у нее на глазах, но жестко подобранные губы продолжали говорить о гневной решимости.
— Ничего из этого не дает Тебе права властвовать, — проговорила она.
Лито подавил улыбку. Наконец, они добрались до самых корней бунтарства Сионы.