JК
Бой бес правил :: Мякшин Антон
Страница: 90 из 374В тот же момент грохнула, захлопнувшись, единственная дверь залы.
— Ловушка! — пискнул Огоньков.
Бледный, но полный решимости Петро снял с себя ремень и вращал его над головой на манер кистеня.
— Кто там хулиганит?! — крикнул я в потолочную темень.
И тут началось…
Град пустых бутылок обрушился на нас вместе с истошным воплем:
— Бей сатрапов!!! На колени, душегубы! Долой захватчиков!
Как и следовало ожидать, Огоньков немедленно бухнулся, только не на колени, конечно, а на задницу. Над ним, прикрывая, встал матрос. Он раскручивал над головой ремень — сверкала начищенная медная бляха.
— Опять ноги? — орал Петро. — Отказали от испуга?
— Не от испуга, — кричал Огоньков, пытаясь приподняться, — а от возмущения! Кто сатрап? Я — сатрап?!
Вращающийся ремень превратился в пропеллерный круг. Бляха немилосердно колотила летевшие сверху бутылки, и матроса с комиссаром осыпало только мельчайшим зеленым стеклом. Бутылки не могли достать моих товарищей, зато вполне свободно доставали меня. На лбу уже набухала преизрядная шишка, а правый рог (я попробовал пальцем) шатался, словно молочный зуб.
На балконе тут и там сновали лохматые домовые. Сколько их? Пока я прыгал из стороны в сторону, спасаясь от бутылок, у меня не было времени пересчитывать силы противника, но думаю — не меньше двух десятков домовых. Работали они слаженно — одни подносили боезапас, другие вели прицельную стрельбу.
— Ловушка! — пискнул Огоньков.
Бледный, но полный решимости Петро снял с себя ремень и вращал его над головой на манер кистеня.
— Кто там хулиганит?! — крикнул я в потолочную темень.
И тут началось…
Град пустых бутылок обрушился на нас вместе с истошным воплем:
— Бей сатрапов!!! На колени, душегубы! Долой захватчиков!
Как и следовало ожидать, Огоньков немедленно бухнулся, только не на колени, конечно, а на задницу. Над ним, прикрывая, встал матрос. Он раскручивал над головой ремень — сверкала начищенная медная бляха.
— Опять ноги? — орал Петро. — Отказали от испуга?
— Не от испуга, — кричал Огоньков, пытаясь приподняться, — а от возмущения! Кто сатрап? Я — сатрап?!
Вращающийся ремень превратился в пропеллерный круг. Бляха немилосердно колотила летевшие сверху бутылки, и матроса с комиссаром осыпало только мельчайшим зеленым стеклом. Бутылки не могли достать моих товарищей, зато вполне свободно доставали меня. На лбу уже набухала преизрядная шишка, а правый рог (я попробовал пальцем) шатался, словно молочный зуб.
На балконе тут и там сновали лохматые домовые. Сколько их? Пока я прыгал из стороны в сторону, спасаясь от бутылок, у меня не было времени пересчитывать силы противника, но думаю — не меньше двух десятков домовых. Работали они слаженно — одни подносили боезапас, другие вели прицельную стрельбу.