JК
Братство волка :: Волвертон Дэйв
Страница: 216 из 748Но наказывая себя, ты тем самым наказываешь меня — а я этого не заслуживаю!
Она говорила твердо, нисколько не сомневаясь в своей правоте. Боринсону нечего было ответить, оставалось только надеяться, что однажды она поймет — он поступил так ради ее же блага.
Он сжал ее руку, повернулся и ушел.
Глядя ему вслед, Миррима почувствовала, как к горлу подкатывает обида. Позвякивание его доспехов эхом отдавалось от каменных стен. Вот он уже возле опускной решетки Башни Посвященных, вот он исчез в ее тени. Слабый свет звезд падал на вымощенный камнем двор замка.
Конечно, Боринсон тоже прав. Любить — означает брать на себя ответственность за любимого человека.
Но когда он ушел за своими форсиблями, Миррима рассердилась. Он думал только о себе и не подумал о ней.
Через несколько минут Боринсон вышел из башни с кожаным мешком, набитым форсиблями. Увидел ее, отвернулся и направился в сторону конюшни, не желая больше ни о чем говорить.
Миррима произнесла ему вслед:
— Я хочу сказать тебе только одно слово — «ответственность».
Боринсон остановился, посмотрел на нее.
— Почему ты считаешь, что только ты несешь ответственность за меня, а я за тебя не отвечаю?
— Ты не можешь поехать со мной, — сказал Боринсон.
— Ты думаешь, я не умею любить, как ты?
— Ты не умеешь выживать, как я, — ответил он.
— Но…
— В любом случае, в Гередоне нет второй такой лошади, на какой я еду сегодня, — он посмотрел в сторону конюшен.
Она говорила твердо, нисколько не сомневаясь в своей правоте. Боринсону нечего было ответить, оставалось только надеяться, что однажды она поймет — он поступил так ради ее же блага.
Он сжал ее руку, повернулся и ушел.
Глядя ему вслед, Миррима почувствовала, как к горлу подкатывает обида. Позвякивание его доспехов эхом отдавалось от каменных стен. Вот он уже возле опускной решетки Башни Посвященных, вот он исчез в ее тени. Слабый свет звезд падал на вымощенный камнем двор замка.
Конечно, Боринсон тоже прав. Любить — означает брать на себя ответственность за любимого человека.
Но когда он ушел за своими форсиблями, Миррима рассердилась. Он думал только о себе и не подумал о ней.
Через несколько минут Боринсон вышел из башни с кожаным мешком, набитым форсиблями. Увидел ее, отвернулся и направился в сторону конюшни, не желая больше ни о чем говорить.
Миррима произнесла ему вслед:
— Я хочу сказать тебе только одно слово — «ответственность».
Боринсон остановился, посмотрел на нее.
— Почему ты считаешь, что только ты несешь ответственность за меня, а я за тебя не отвечаю?
— Ты не можешь поехать со мной, — сказал Боринсон.
— Ты думаешь, я не умею любить, как ты?
— Ты не умеешь выживать, как я, — ответил он.
— Но…
— В любом случае, в Гередоне нет второй такой лошади, на какой я еду сегодня, — он посмотрел в сторону конюшен.