JК
И это все о нем :: Липатов Виль Владимирович
Страница: 202 из 594 – Ты только шарф завяжи, Аркашенька! Беда, если ненароком простудишься…
Они медленно прошли сквозь настороженную тишину вагонки, плотно притворив за собой двери, двинулись в ту сторону, куда повел Аркадий Заварзин – за передвижную электростанцию.
После теплой столовой мороз показался ошеломляющим; в ушах звенело от разреженного воздуха, дышать было нечем; возле солнца оставалось всего три концентрических круга – оно было крошечным, как бы ушедшим в самое себя. Вокруг клубилась такая тишина, в которой, казалось, взрывались потрескивающие сосны.
– Ты не бойся меня, Столетов! – задумчиво сказал Заварзин, когда они зашли за стену электростанции. – Я ведь сначала разбираюсь, что к чему… Правда, насчет ножа за себя ручаться не могу… Нож, он сам на суку просится! – Он показал золотые зубы. – Здорово тебя учителя трепаться научили, Столетов. У тебя, поди, по Конституции-то пятерочка была? А?
Женька ухмыльнулся. Он не боялся Заварзина – были не страшны остекленевшие от мороза и гнева красивые глаза, смешили воровской жаргон, рассчитанные на слабонервных угрозы.
– Ты смешон, Заварзин! – тоже задумчиво ответил Женька. – Смешон многозначительностью, опасной только для трусов блатной затаенностью… Я за тобой давно наблюдаю, и мне ты кажешься все несерьезнее и несерьезнее… – Он вдруг щелкнул зубами, как пес, обирающий на себе блох.
– А ножом ты мне не угрожай.
Они медленно прошли сквозь настороженную тишину вагонки, плотно притворив за собой двери, двинулись в ту сторону, куда повел Аркадий Заварзин – за передвижную электростанцию.
После теплой столовой мороз показался ошеломляющим; в ушах звенело от разреженного воздуха, дышать было нечем; возле солнца оставалось всего три концентрических круга – оно было крошечным, как бы ушедшим в самое себя. Вокруг клубилась такая тишина, в которой, казалось, взрывались потрескивающие сосны.
– Ты не бойся меня, Столетов! – задумчиво сказал Заварзин, когда они зашли за стену электростанции. – Я ведь сначала разбираюсь, что к чему… Правда, насчет ножа за себя ручаться не могу… Нож, он сам на суку просится! – Он показал золотые зубы. – Здорово тебя учителя трепаться научили, Столетов. У тебя, поди, по Конституции-то пятерочка была? А?
Женька ухмыльнулся. Он не боялся Заварзина – были не страшны остекленевшие от мороза и гнева красивые глаза, смешили воровской жаргон, рассчитанные на слабонервных угрозы.
– Ты смешон, Заварзин! – тоже задумчиво ответил Женька. – Смешон многозначительностью, опасной только для трусов блатной затаенностью… Я за тобой давно наблюдаю, и мне ты кажешься все несерьезнее и несерьезнее… – Он вдруг щелкнул зубами, как пес, обирающий на себе блох.
– А ножом ты мне не угрожай.