JК
И это все о нем :: Липатов Виль Владимирович
Страница: 416 из 594 – Ты лучше меня знаешь…
Хорошосейчас было в гостиной. Горела настольная лампа под матерчатым абажуром, хвастался дороговизной ковер, было так чисто, как бывает только в приемных покоях больниц. Дед сидел в кресле с миролюбивым видом, мама улыбалась, сам Женька глядел на них с нежностью: «Хорошие ребята!»
– Все это так, Женька, – после паузы сказал дед. – В твоих доводах есть, конечно, рациональное зерно, но… Если тебя изберут секретарем организации КСМ, ты направишь комсомолию на Петра Гасилова.
Имя и фамилию мастера дед произнес с насмешкой и пренебрежением, вздернув костлявое плечо, посмотрел на внука мудрыми глазами полководца.
– Нельзя упускать такую возможность, Женька, – сказал дед. – Это было бы неправильно тактически и стратегически…
Женька ничего не ответил, так как печально думал о том, что спокойствие и выдержка – великие вещи. Тот же любимый дед, перестав кричать и стучать палкой, из необузданного мальчишки превратился в того человека, которым был на самом деле.
Теперь в кресле сидел умный и остроглазый старик семидесяти восьми лет, совсем не такой щуплый, как представлялось в тот момент, когда бушевал, – был просто сухощавым, подобранным.
– Гасилов плевал на комсомолию! – грустно сказал Женька. – Нашего среднего образования не хватает, чтобы разобраться в делах лесопункта.
Он усмехнулся.
– Помоги, дед, выдвинуть обвинения против Гасилова.
Хорошосейчас было в гостиной. Горела настольная лампа под матерчатым абажуром, хвастался дороговизной ковер, было так чисто, как бывает только в приемных покоях больниц. Дед сидел в кресле с миролюбивым видом, мама улыбалась, сам Женька глядел на них с нежностью: «Хорошие ребята!»
– Все это так, Женька, – после паузы сказал дед. – В твоих доводах есть, конечно, рациональное зерно, но… Если тебя изберут секретарем организации КСМ, ты направишь комсомолию на Петра Гасилова.
Имя и фамилию мастера дед произнес с насмешкой и пренебрежением, вздернув костлявое плечо, посмотрел на внука мудрыми глазами полководца.
– Нельзя упускать такую возможность, Женька, – сказал дед. – Это было бы неправильно тактически и стратегически…
Женька ничего не ответил, так как печально думал о том, что спокойствие и выдержка – великие вещи. Тот же любимый дед, перестав кричать и стучать палкой, из необузданного мальчишки превратился в того человека, которым был на самом деле.
Теперь в кресле сидел умный и остроглазый старик семидесяти восьми лет, совсем не такой щуплый, как представлялось в тот момент, когда бушевал, – был просто сухощавым, подобранным.
– Гасилов плевал на комсомолию! – грустно сказал Женька. – Нашего среднего образования не хватает, чтобы разобраться в делах лесопункта.
Он усмехнулся.
– Помоги, дед, выдвинуть обвинения против Гасилова.