JК
Чердак Вселенной :: Павлов Сергей
Страница: 48 из 92Глеб машинально отстучал на клавишах программу стабилизации, не поворачивая головы, покосился на экраны экспресс-информаторов, откинулся в кресле. Восемь минут, пока прогреваются эритроны, он со спокойной совестью мог разглядывать потолок. Или дверь. В эту дверь скоро войдет Астра.
Вместе с Астрой появится и надолго останется здесь сладковатый запах белой акации. Астра войдет и уйдет, а сладковатый незабываемый запах останется. И непонятная боль…
Если уж честно во всем разобраться, никаких таких сложностей между ними и не было. Не было пылких признаний и сентиментально космических клятв. Только однажды был берег лагуны теплого моря, широкой темной лагуны, полной отраженных звезд. Вниз и вверх — звездная бесконечность.
— О, далеко как до них!..
Он ответил, что далеко. Что трудно даже представить, как далеко. Но сделаем ближе. Сделаем — рукой подать. Ну вот как здесь, зачерпнул пригоршней — и готово. Миры на ладонях.
— Верю, Глебушка, верю. Слышишь, кто это жалобно воет там, за дюнами? Слышишь?
— Это какой-нибудь зверь. Потерял след на охоте.
— Красиво здесь… Будто бы на краю звездной пропасти. Темно, красиво и жутко.
— Я рядом. А то, что жутко, где-то в песках, далеко…
Да, верно, тогда он был рядом. И казалось, так будет всегда, но это только казалось… Дважды она появлялась на станции и дарила ему (как, впрочем, и всем остальным) шершавую колкую ветку акации — мелкие листья и пышные гроздья белых пахучих цветов. И говорила много о звездах. Миры на ладонях… А он молчал. Потому что до звезд по-прежнему было еще далеко.
Вместе с Астрой появится и надолго останется здесь сладковатый запах белой акации. Астра войдет и уйдет, а сладковатый незабываемый запах останется. И непонятная боль…
Если уж честно во всем разобраться, никаких таких сложностей между ними и не было. Не было пылких признаний и сентиментально космических клятв. Только однажды был берег лагуны теплого моря, широкой темной лагуны, полной отраженных звезд. Вниз и вверх — звездная бесконечность.
— О, далеко как до них!..
Он ответил, что далеко. Что трудно даже представить, как далеко. Но сделаем ближе. Сделаем — рукой подать. Ну вот как здесь, зачерпнул пригоршней — и готово. Миры на ладонях.
— Верю, Глебушка, верю. Слышишь, кто это жалобно воет там, за дюнами? Слышишь?
— Это какой-нибудь зверь. Потерял след на охоте.
— Красиво здесь… Будто бы на краю звездной пропасти. Темно, красиво и жутко.
— Я рядом. А то, что жутко, где-то в песках, далеко…
Да, верно, тогда он был рядом. И казалось, так будет всегда, но это только казалось… Дважды она появлялась на станции и дарила ему (как, впрочем, и всем остальным) шершавую колкую ветку акации — мелкие листья и пышные гроздья белых пахучих цветов. И говорила много о звездах. Миры на ладонях… А он молчал. Потому что до звезд по-прежнему было еще далеко.