Черная богиня   ::   Вронский Константин

Наконец, Домбоно поднял руку к небу и стал петь. Он призывал ради Мерое благословение богов на все чистое и доброе, он воспевал добрых духов света, жизни, правды, щедрой земли, освежающей воды, деревьев и чистых творений. Домбоно проклинал злых духов мрака, лжи, болезни, смерти, греха, пустыни, всеистребляющей засухи, отвратительной грязи и всяких нечистых насекомых.

Наконец, голоса всех жрецов слились в торжественном гимне.

– Чистота и блаженство ожидает непорочного праведника…

Савельев встряхнулся, словно из лап сна смерти вырвался, и тоскливо глянул на прутья клетки.

– Эх, да под такое пение и умереть не страшно, – невесело усмехнулся он.

– Я хочу жить! Я хочу жить! – плакал в клетке Алик Шелученко и бился головой о решетку…

Что такое три сотни, четыре сотни шагов, когда приходится бороться за каждый метр, пригибаясь, перемещаться от укрытия к укрытию – и это на свежем воздухе, таком разреженном, что дыхание захлебывается и кровь накаляется настолько, что кажется, будто ты бежишь по огромной, бесконечной мартеновской печи? Тогда-то и начинаешь думать о каждом шаге, когда бьются маленькие молоточки в виски, в горло, в сердце, но каждый шаг означает: еще один кусочек земли отвоеван у этого чужого мира.

Алексей Холодов без сил сполз по обломку скальной породы. Бежала вперед дорога, перестав быть чудом, теперь она казалась ему прямой тропой в ад.