Черный вечер (сборник)   ::   Моррелл Дэвид

— Ева Гантер была еще хуже мужа! Настоящая дьяволица! Ее не волновали ни беременные, ни малыши — только деньги!

— Если вы знали, что они такие монстры, зачем согласились помогать?

Джун прижимает к груди свои четки.

— Тридцать сребреников... Пресвятая Дева Мария... Роза, Сирень, Ромашка, Лилия...

Схватив за костлявые плечи, заглядываешь старухе в глаза.

— Я представился Джекобом Вайнбергом, но, возможно, это не так. Думаю, мою мать звали Мэри Дункан. Я родился в августе тридцать восьмого. Когда-нибудь слышали ...

— Мэри Дункан? — всхлипывает Джун. — Если рожала у Гантеров, то наверняка под вымышленным именем: Ромашка или Орхидея... Кто знает...

— Родились близнецы, и Мэри подписала заявление, что отказывается от обоих...

— Близнецы родились у нескольких девчонок. Как радовались Гантеры! Еще бы, двадцать тысяч вместо десяти.

— Но родители взяли только меня... Близнецов что, всегда разделяли?

— Все упиралось в деньги! Если пара могла позволить себе лишь одного из близнецов, то разделяли. Кому отдали второго ребенка, установить невозможно.

— Неужели не вели записи?

— Гантеры были очень осторожны. Записи велись, но почти сразу же уничтожались. То немногое, что они хранили, сгорело при пожаре.

Все, тупик, больше тебе ничего не узнать!

Джун бормочет что-то еле слышное. Успеваешь разобрать всего несколько слов, однако и их достаточно, чтобы волосы встали дыбом.

— Что? Что вы сказали? Джун, повторите, пожалуйста.

— Тридцать сребреников.