Страница:
141 из 336
Всю дорогу они молчали, почесывая в затылках и не зная, то ли сердиться, то ли смеяться.
– Да! – наконец произнес Костя, присаживаясь на ступеньку своей сторожки. – Хороши эмигранты! Такого я еще не встречал.
– Ты не встречал! – вскинулась Яга. – А я-то? Я-то вся обалделая! – Она села рядом.
– Одно хорошо, – сказал Костя, – они валежником питаются. Глядишь, лес подчистят.
Шеф спал так плохо, как еще никогда в своей жизни. И дело было не в раскладушке, хотя этот предмет только с большой натяжкой мог носить столь заслуженное и уважаемое имя. Скорее уж это была развалюшка. Ветхая, с растянутыми пружинами, она провисла сразу, и Эдику в поясницу больно уперлась алюминиевая перекладина. Через пять минут ему стало казаться, будто его пытаются переломить пополам. Вдобавок в головах уселся давешний мужик-маломерок и уставился на Эдика голодными глазами.
– Тебе чего? – прохрипел шеф, с трудом борясь со сном.
– Ты спи, – жутковато улыбнулся мужичок, – а я тебя посторожу, не то мало ли…
Эдик хотел сказать, что никуда сбегать не собирается, но тут сон навалился на него, как огромный, душный медведь, и шеф, тихо пискнув, заснул.
Всю ночь ему снились кошмары, содержание которых было столь же бессмысленным, сколь и тревожным. Вдобавок кто-то уселся ему на грудь, и стало так тяжко и скверно, что Эдик едва не заплакал чистыми детскими слезами. Увы, чистые слезы он выплакал еще в трехлетнем возрасте. С тех пор, сколько шеф себя помнил, плакали другие, чаще всего те, кто жил рядом.
|< Пред. 139 140 141 142 143 След. >|