JК
Черти поневоле :: Пучков Владимир
Страница: 27 из 336Пусть даетмоторную лодку. И Яге с Горынычем сказать. Возьмем бандитов, никуда они не денутся!
– Ура! – закричал Антуан. – Вперед! – И, повесив на шею транзисторный приемник, припустил вслед за Костей.
Стояла ясная полуденная тишина. Серебристые паутинки растворялись в воздухе, и от этого он становился еще чище и прозрачнее. Просвеченная солнцем листва словно замерла на мгновение, готовая в следующую минуту встрепенуться и зашелестеть, но мгновение все не кончалось, и ни единого звука не раздавалось вокруг. Только огромная удивленная стрекоза зависла в нерешительности над двумя колокольчиками, не зная, на который из них опуститься.
Яга Степанидовна уселась на пенек в тени старого огромного дуба, раскрыла очередной том Жорж Санд и, шевеля губами, погрузилась в чтение.
– Вы мерзавец! – прочитала она. – Вы опорочили славное имя герцогов Анжуйских!
И тут на поляну упала чья-то огромная угловатая тень.
– Ахти! Кого это несет? – прошептала бабка и тихонько спряталась за дерево. От обладателя такой тени хорошего ждать не приходилось.
Действительно, через минуту из-за кустов появился здоровенный детина в коротких шортах и рубашке, расписанной попугаями. У него была бритая голова, заплывшее дрябловатым жирком лицо и маленькие воробьиные глазки, подозрительно поблескивающие из-под набрякших век. Это был Эдик собственной персоной. В руке он держал помповое ружье.
Эдик огляделся и вытер пот со лба.
– Ура! – закричал Антуан. – Вперед! – И, повесив на шею транзисторный приемник, припустил вслед за Костей.
Стояла ясная полуденная тишина. Серебристые паутинки растворялись в воздухе, и от этого он становился еще чище и прозрачнее. Просвеченная солнцем листва словно замерла на мгновение, готовая в следующую минуту встрепенуться и зашелестеть, но мгновение все не кончалось, и ни единого звука не раздавалось вокруг. Только огромная удивленная стрекоза зависла в нерешительности над двумя колокольчиками, не зная, на который из них опуститься.
Яга Степанидовна уселась на пенек в тени старого огромного дуба, раскрыла очередной том Жорж Санд и, шевеля губами, погрузилась в чтение.
– Вы мерзавец! – прочитала она. – Вы опорочили славное имя герцогов Анжуйских!
И тут на поляну упала чья-то огромная угловатая тень.
– Ахти! Кого это несет? – прошептала бабка и тихонько спряталась за дерево. От обладателя такой тени хорошего ждать не приходилось.
Действительно, через минуту из-за кустов появился здоровенный детина в коротких шортах и рубашке, расписанной попугаями. У него была бритая голова, заплывшее дрябловатым жирком лицо и маленькие воробьиные глазки, подозрительно поблескивающие из-под набрякших век. Это был Эдик собственной персоной. В руке он держал помповое ружье.
Эдик огляделся и вытер пот со лба.