JК
Черти поневоле :: Пучков Владимир
Страница: 62 из 336 – От нихни запаху, ни виду, страм один! Ты уж извини, я лучше бараночек отведаю…
Все принялись размачивать окаменевшие баранки, макая их в чай. Один Горыныч хрустел прямо так.
– Мне бы твои зубы! – позавидовала Яга. – А то и настоящего вкуса не чувствуешь.
– Давно бы новые себе отрастила, – отозвался с другого конца Леший. – Уж кому-кому, а тебе стыдно! Или колдовать разучилась?
– Эх, милай, «колдовать», – вздохнула Яга. – А имидж-то я куды дену? Меня и уважать-то перестанут. И не заметит никто.
– Ну тогда и не жалуйся, – мрачно сказал Леший.
– Что-то, Леша, у тебя характер переменился, – заметила Шишига, – в худшую сторону.
– Переменится тут! – проворчал Леший, пряча глаза.
Лешачиха погладила его по голове:
– Он, бедненький, пальчик в розетку сунул! Вот его и тяпнуло!
– А я-то думаю, почему у меня фидер полетел! – всплеснул руками Шлоссер. – Так ведь можно и…
Со стороны улицы послышался шум и крики.
– Открывай, дубина стоеросовая! – кричал кто-то.
– А вот тебе шиш! Накося выкуси! – вопило запорное устройство.
– Я на собрание опаздываю, открой, по-хорошему прошу! – доносился из-за забора приглушенный голос.
– Это Полумраков, – сказал Евстигнеев и пошел открывать.
Скрипнула дверь и тут же захлопнулась. Полумраков взвыл от боли. Мстительный механизм в последний момент чувствительно прищемил ему задницу.
– Задержался! – громогласно заявил Полумраков.
Все принялись размачивать окаменевшие баранки, макая их в чай. Один Горыныч хрустел прямо так.
– Мне бы твои зубы! – позавидовала Яга. – А то и настоящего вкуса не чувствуешь.
– Давно бы новые себе отрастила, – отозвался с другого конца Леший. – Уж кому-кому, а тебе стыдно! Или колдовать разучилась?
– Эх, милай, «колдовать», – вздохнула Яга. – А имидж-то я куды дену? Меня и уважать-то перестанут. И не заметит никто.
– Ну тогда и не жалуйся, – мрачно сказал Леший.
– Что-то, Леша, у тебя характер переменился, – заметила Шишига, – в худшую сторону.
– Переменится тут! – проворчал Леший, пряча глаза.
Лешачиха погладила его по голове:
– Он, бедненький, пальчик в розетку сунул! Вот его и тяпнуло!
– А я-то думаю, почему у меня фидер полетел! – всплеснул руками Шлоссер. – Так ведь можно и…
Со стороны улицы послышался шум и крики.
– Открывай, дубина стоеросовая! – кричал кто-то.
– А вот тебе шиш! Накося выкуси! – вопило запорное устройство.
– Я на собрание опаздываю, открой, по-хорошему прошу! – доносился из-за забора приглушенный голос.
– Это Полумраков, – сказал Евстигнеев и пошел открывать.
Скрипнула дверь и тут же захлопнулась. Полумраков взвыл от боли. Мстительный механизм в последний момент чувствительно прищемил ему задницу.
– Задержался! – громогласно заявил Полумраков.