JК
Игра в прятки :: Паттерсон Джеймс
Страница: 185 из 295Давай, попробуй сделать меня, ты, тухляк.
Уилл так и не понял, откуда в руке панка взялась цепь. Да это и не имело никакого значения. Он бросился на немца.
Белокурая Стрела ударил первым. Ему требовалась драка. И он ее получил.
* * *
Он вышел из «Красного льва» с царапинами и синяками. Ничего серьезного. Ничего смертельного.
Он помнил, что должен прибыть на съемки.
Да пошли они! Этот триллер куда психологичнее.
И вдруг... Они выскочили из темноты, окружавшей заброшенный склад неподалеку от Гудзон-стрит. Их было несколько человек. Целая банда. И они принялись колотить его чем попало. За что, почему — он не знал. «Эй, приятели, может, я сказал что-то не так?» Он ничего не понимал и ничего не чувствовал, кроме острой боли от ударов — в голову, в живот, в пах, по ребрам, — и каждый удар отдавался в мозгу. «Наказание», — подумал Уилл, падая на тротуар.
Справедливое воздаяние за преступления, грехи, за всю жизнь.
Они держали его за руки и за ноги. Не давали пошевелиться. Они били его лицом о бетон. Из носа текла кровь. Потом его подняли за ноги, точно кусок мяса на крюке.
И опять били. Колотили, пинали, колошматили до тех пор, пока в его теле не осталось, как ему казалось, ни одной целой кости. Странно, но физическая боль не доставляла мук.
Если тебе больно, значит, ты жив, верно?
Мир вдруг закружился, устремляясь в водоворот. Все сделалось красным. Тягуче-красным.
Уилл так и не понял, откуда в руке панка взялась цепь. Да это и не имело никакого значения. Он бросился на немца.
Белокурая Стрела ударил первым. Ему требовалась драка. И он ее получил.
* * *
Он вышел из «Красного льва» с царапинами и синяками. Ничего серьезного. Ничего смертельного.
Он помнил, что должен прибыть на съемки.
Да пошли они! Этот триллер куда психологичнее.
И вдруг... Они выскочили из темноты, окружавшей заброшенный склад неподалеку от Гудзон-стрит. Их было несколько человек. Целая банда. И они принялись колотить его чем попало. За что, почему — он не знал. «Эй, приятели, может, я сказал что-то не так?» Он ничего не понимал и ничего не чувствовал, кроме острой боли от ударов — в голову, в живот, в пах, по ребрам, — и каждый удар отдавался в мозгу. «Наказание», — подумал Уилл, падая на тротуар.
Справедливое воздаяние за преступления, грехи, за всю жизнь.
Они держали его за руки и за ноги. Не давали пошевелиться. Они били его лицом о бетон. Из носа текла кровь. Потом его подняли за ноги, точно кусок мяса на крюке.
И опять били. Колотили, пинали, колошматили до тех пор, пока в его теле не осталось, как ему казалось, ни одной целой кости. Странно, но физическая боль не доставляла мук.
Если тебе больно, значит, ты жив, верно?
Мир вдруг закружился, устремляясь в водоворот. Все сделалось красным. Тягуче-красным.