Игра в прятки   ::   Паттерсон Джеймс

— Хочу попытаться убедить тебя прекратить дурацкую игру в мученицу. Лично мне мать Тереза никогда не нравилась. Послушай, Мэгги, перестань изображать из себя страдалицу.

— Я и есть страдалица. Всегда ею была, с самого детства. Иначе за что бы меня любили? Тут уж ничего не поделаешь.

Норма похлопала меня по руке. Довольно сильно.

— Я люблю тебя, Мэгги. Сама не знаю, как это получилось. И я не одинока в этом чувстве — тебя любят многие. Невероятно, но факт, такой уж ты человек, что не любить тебя невозможно.

Я горько усмехнулась:

— Все меня любят, кроме мужей.

— Ну да, встретились тебе два мерзавца, так что теперь, всю жизнь изображать мученицу? Ты говоришь, ничего не поделаешь? А я скажу иначе: ты, Мэгги, только ты сама можешь себе помочь.

Я вздохнула. Мне было понятно, куда она клонит. О том же постоянно твердили Барри и Натан, но в исполнении Нормы это звучало по-другому.

— Не могу. Пойми, не могу. Может быть, стоило бы попробовать, но... Не хочу, чтобы Дженни давала показания.

— Можешь, — убежденно сказала Норма и вдруг совершенно неожиданно расплакалась.

Я впервые видела, чтобы она давала волю чувствам, — раньше такое казалось невероятным. Я впервые увидела ее слезы и сама, потянувшись к ней, зашмыгала носом.

Какое-то время мы просто сидели, давясь рыданиями, как две старые дуры.

— У меня был разговор с Дженни. Она сказала, что вам надо поговорить. Сказала, что это будет продолжение Паунд-Риджа и что за тобой должок.