JК
Чудовище (сборник) :: Петухов Юрий
Страница: 81 из 102 — Не губите, ради всего…у меня внук, меня в коллективе ценят!
Человек встал, не обращая ни малейшего внимания на стенания посетителя, и отошел к окну.
Антон Варфоломеевич уткнулся в сиденье стула лицом и судорожно зарыдал. Если бы ему сейчас сказали — отдай все, все, что имеешь, до последней нитки, и можешь идти отсюда на все четыре стороны, он бы, ни минуты не колеблясь, — отдал. Но никто ему этого варианта не предлагал.
А человек, засунув руки в карманы брюк, стоял у распахнутого окна и что-то насвистывал. Антон Варфоломеевич мотива разобрать не смог, но зато разобрал другое — воспользовавшись тем, что человек стоит к нему спиною, он, заглянул в свое дело — на фоне напечатанного на машинке материала там стояла приписка от руки красными чернилами: "В особо крупных размерах". Это окончательно убило Антона Варфоломеевича, и он зарыдал пуще прежнего.
Но вместе с тем все его чувства обострились, он даже расслышал, как человек у окна не насвистывает, а еле слышно напевает:
Всюду деньги, деньги, деньги,
Всюду деньги, господа…
— Пощадите! — вновь взмолился Антон Варфоломеевич, подползая на коленях к стоящему. — Только вы, я знаю, только вы можете!
Человек неожиданно обернулся, в глазах его застыло удивление.
— Антон Варфоломеич, да что с вами, любезнейший?! Вам плохо?
Он бережно приподнял Баулина за плечи, поставил на ноги.
Человек встал, не обращая ни малейшего внимания на стенания посетителя, и отошел к окну.
Антон Варфоломеевич уткнулся в сиденье стула лицом и судорожно зарыдал. Если бы ему сейчас сказали — отдай все, все, что имеешь, до последней нитки, и можешь идти отсюда на все четыре стороны, он бы, ни минуты не колеблясь, — отдал. Но никто ему этого варианта не предлагал.
А человек, засунув руки в карманы брюк, стоял у распахнутого окна и что-то насвистывал. Антон Варфоломеевич мотива разобрать не смог, но зато разобрал другое — воспользовавшись тем, что человек стоит к нему спиною, он, заглянул в свое дело — на фоне напечатанного на машинке материала там стояла приписка от руки красными чернилами: "В особо крупных размерах". Это окончательно убило Антона Варфоломеевича, и он зарыдал пуще прежнего.
Но вместе с тем все его чувства обострились, он даже расслышал, как человек у окна не насвистывает, а еле слышно напевает:
Всюду деньги, деньги, деньги,
Всюду деньги, господа…
— Пощадите! — вновь взмолился Антон Варфоломеевич, подползая на коленях к стоящему. — Только вы, я знаю, только вы можете!
Человек неожиданно обернулся, в глазах его застыло удивление.
— Антон Варфоломеич, да что с вами, любезнейший?! Вам плохо?
Он бережно приподнял Баулина за плечи, поставил на ноги.