JК
Акция прикрытия :: Корецкий Данил
Страница: 48 из 96Итак, все документы Верлинова покоятся в братской могиле на дне Эгейского моря, а следовательно, опасности не представляют, как и их хозяин. О координатной сетке, угрозе Кремлю и спецбункеру 001 знает только Данилов. Сейчас он в госпитале – доза «сыворотки правды» оказалась великоватой...
Дронов снял трубку селекторной связи, щелкнул тумблером, соединяясь с начальником оперативного отдела.
– Как там наш ученый? – Последнее слово сочилось сарказмом.
– Плоховато. – Майор Бобриков покаянно вздохнул. – Перестарались... Хотели ведь как лучше...
– Насколько «плоховато»? Бобриков вздохнул еще раз.
– Под аппаратурой «сердце – легкие»... Врачи говорят – не жилец. Отключат, и все...
– Официальный диагноз установили?
– А то! – слегка обиделся майор. – Закупорка сосудов головного мозга с кровоизлиянием в мягкие ткани и сдавлением нервно-дыхательного центра.
– Ладно, понял.
Дело упрощалось. Правда, остаются еще трое: тот, кто допрашивал, присутствовавший при процедуре Бобриков и машинистка... Бобриков его выдвиженец, преданнейший человек, прапорщик Кирей – тупое, мало что понимающее животное, машинистка – она машинистка и есть... И все же никого нельзя сбрасывать со счетов. Другое дело – уничтожить кассету да аккуратно переделать протокол: все вроде то же самое, но смысловой оттенок другой – обычный при передозировке бред.
Да, так лучше всего. Исполнить руками Бобрикова – тот старательный, особенно когда помогает сам себе.
Дронов снял трубку селекторной связи, щелкнул тумблером, соединяясь с начальником оперативного отдела.
– Как там наш ученый? – Последнее слово сочилось сарказмом.
– Плоховато. – Майор Бобриков покаянно вздохнул. – Перестарались... Хотели ведь как лучше...
– Насколько «плоховато»? Бобриков вздохнул еще раз.
– Под аппаратурой «сердце – легкие»... Врачи говорят – не жилец. Отключат, и все...
– Официальный диагноз установили?
– А то! – слегка обиделся майор. – Закупорка сосудов головного мозга с кровоизлиянием в мягкие ткани и сдавлением нервно-дыхательного центра.
– Ладно, понял.
Дело упрощалось. Правда, остаются еще трое: тот, кто допрашивал, присутствовавший при процедуре Бобриков и машинистка... Бобриков его выдвиженец, преданнейший человек, прапорщик Кирей – тупое, мало что понимающее животное, машинистка – она машинистка и есть... И все же никого нельзя сбрасывать со счетов. Другое дело – уничтожить кассету да аккуратно переделать протокол: все вроде то же самое, но смысловой оттенок другой – обычный при передозировке бред.
Да, так лучше всего. Исполнить руками Бобрикова – тот старательный, особенно когда помогает сам себе.