Цвет ярости - алый   ::   Романовский Александр

Процедура повторилась, как и множество раз до того, хотя Курт помнил каждый из них – комки пищи, продирающиеся по пищеводу, двадцать одну холодную ступеньку, кровавую суету арены. Это утро было сто девятнадцатым по счету. Пробуждение от звука чьих-то шагов по каменной лестнице, завтрак и подъем на поверхность. Такое постоянство внушало все, что угодно, за исключением надежды. Ошейник то и дело, с садистской расторопностью, не медля ни секунды, напоминал узнику о его правах (жить, пока это приносит пользу тюремщикам, и… все).

А на поверхности уже ждал Таран – свежий, подтянутый, выбритый и благоухающий целой дюжиной дешевых лосьонов. Нередко Курт подозревал, что собственного запаха как такового у безволосого уже не осталось. С другой стороны, вполне возможно, именно на такой результат Хэнк и рассчитывал. Как бы там ни было, щетина, отраставшая уже к обеду, смотрелась на обезображенном бессчетными шрамами лице довольно забавно.

Вот уже вторую неделю Курт упражнялся при помощи некоего аппарата, первый же взгляд на который внушал подспудные опасения. Собственно, это была деревянная “кукла”, которую разрешалось безнаказанно терзать, рубить и колоть боевыми мечами. Однако, если у традиционной “куклы” наличествовали руки, ноги, туловище с разметкой жизненно необходимых органов и голова, то у новой игрушки все это присутствовало в несколько необычных масштабах. У манекена было четыре длинные суставчатые конечности, которыми управляли четыре же подневольных обитателя Подворья.