Цвет ярости - алый   ::   Романовский Александр

Развернувшись, он без возражений направилсяк своему подвалу, но особо не спешил. Спорить, предлагать свою помощь не имело смысла; его ни за что не оставили бы без присмотра или же в обстоятельствах, чреватых побегом. В этом тюремщики были правы – Курт сбежал бы при первой же возможности… Хотя в рядах противника Волк мог бы наворочать много дел, даже голыми лапами, без всякого оружия.

Но его закрыли в камере. Курт сидел на панцирной койке, тревожился и слушал пустоту. Звукоизоляция исключала проникновение какой-либо информации извне. О том, что происходило в этот момент наверху, можно было только гадать. В мозгу пульсировала навязчивая мысль, что “профсоюзники” перебьют всех обитателей Подворья (что само по себе было бы совсем неплохо) и конечно же забудут заглянуть в самый дальний подвал. Он, Страйкер, так и останется похороненным заживо в своем подземелье – когда-нибудь его кости извлекут из-за решетки.

Однако, как ни странно, ужин принесли точно по расписанию. Курт не знал, то ли радоваться этому, то ли печалиться. Услышав, как на ступенях загрохотали шаги, он даже привстал с кровати. Но это оказались всего-навсего двое “безрукавочников”. Их имен Курт не знал, но они и прежде приносили еду. Сейчас оба выглядели совершенно обыденно, даже не запыхались. Ничто не говорило о том, что они пережили горячий и, наверное, продолжительный бой. Курт попытался было завести разговор, но “безрукавочники”, не отвечая на вопросы, удалились.