Цвет ярости - алый   ::   Романовский Александр

В них смог бы въехать танк, но и ему, наверное, пришлось бы нелегко, а экипаж наверняка утомился бы от бесконечной смены порванных траков, в которой возникала бы ежеминутная нужда. Поэтому, вероятно, проезжать в ворота пришлось бы и грузовику, тащившему “запаски”.

Но Хэнка занимало лишь то, как попасть внутрь ему самому.

Ворота были задраены наглухо и на взгляд представляли собой несокрушимую преграду. Не было ни калитки, ни кнопки звонка, ни даже бронзового молотка, который в средневековье играл роль чего-то наподобие коммутатора для вызова дворецкого.

Визитеры остановились и, задрав головы, внимательно изучали бункер. В бойницах царила непроглядная тьма. Отчего-то у Тарана мороз бегал по коже – ему казалось, причем довольно давно, будто за ним наблюдают. Как энтомологи изучают букашек, прежде чем насадить их на булавки. “Клопы” же, несомненно, представляли собой занимательное зрелище.

“Почему не открывают?” – спросил себя Хэнк.

– Чего мы ждем? – буркнул Лысый Хью.

Хмырь все понял с полуслова. Однако, стоило ему занести громадный кулак над черной металлической поверхностью, как та покачнулась. Затем раздался протяжный, зубодробительный скрип. Казалось, он шел из самой земли. Хмырь отскочил от ворот с неожиданной прыткостью, будто кошка от ведра скипидара.

Створка медленно распахнулась – наружу.

Первое, что заметили “клопы”, это ствол АКМ. Он выглядывал, будто нос какого-то огнестрельного животного. Следом, по мере того как свет рассеивал мрак за порогом, показались руки, плечи и, соответственно, голова.