Цвет ярости - алый   ::   Романовский Александр

Один лишь Таран ходил по Подворью, как полновластный хозяин.

Не менее часа назад охранники унесли подносы с остатками ужина (аппетит у Волка в последнее время был очень неважный), и Курт уже собирался отойти ко сну – до рассвета погрузиться в жуткие и томительные сновидения, которые, впрочем, уже не могли нагнать страху. Не так давно Курт перестал утруждать себя попытками провести четкую границу между сном и явью. Все для него утратило значение.

Насыщенный, “бронебойный” запах виски Волк почувствовал даже через дверь.

Это настораживало. Таран пил редко.

Лязгнули запоры, дверь распахнулась. На пороге конечно же стоял Таран – собственной персоной. Запах алкоголя стал еще гуще. Бывший гладиатор вошел в проем штормящей походкой. В одной руке он держал ключи от дверей, в другой – пульт управления ошейником. Хэнк пришел один; куда-то подевались даже Нож с Топором.

Курт опустил ноги с кровати на пол и сел прямо. Он сделал это невольно, почувствовав серьезность момента, а не из уважения к ненавистному тюремщику. Таран определенно явился не для того, чтобы рассказать свежие сплетни. Последний раз это случилось, когда узник узнал о приостановлении той самой Конвенции. Что же будет сегодня?

Безволосый переступил порог и вошел внутрь. Черные блестящие глаза уставились на Волка через прутья решетки. Сперва Курт не поверил, – ему показалось, будто в этих глазах, холодных, как обсидиан, промелькнуло сожаление и даже нечто сродни состраданию.