Цвет ярости - алый   ::   Романовский Александр

Пока оператор будет блуждать в Сети, “снаружи” его беззащитное биологическое тело вполне успели бы ограбить или вовсе лишить бренной жизни… Да и не наблюдалось у аборигенов Клоповника, по правде говоря, особой потребности в киберсетях.

Еще Хэнк видел: первое – комнаты, в которых стены были покрыты гигантскими проекционными мониторами. Несколько молодых парней внимательно изучали бегущие одна за другой строки. Губы шевелились, в глазах отражались какие-то сложные символы. Помедлив мгновение в раздумье, Таран прошел мимо. Даже самый вышколенный и тренированный разум не может тягаться с компьютером в восприятии информации. Однако программировать можно и его. Второе – комнаты, где голограммы отображали проявления жизнедеятельности Стада – рождение, плоть, кормежку, секс, смерть. Группка же детишек, сидя на полу, созерцала сей познавательный фильм; третье – комнаты, где люди были неразрывно соединены с машинами. Протезы и имплантаты перешли ту стадию, на которой были просто придатками. Сказать, что здесь человеческое тело стало придатком, не было бы преувеличением. Оно вырабатывало тепловую, кинетическую и даже электрическую энергию, что позволяла электронно-кремниевому Симбионту не нуждаться в дополнительных “батареях”. Человек и Машина превратились в единый Организм, при виде которого Тарану хотелось блевать. Большая часть сцен вызывала животный ужас, отвращение и горечь за человеческий род (которая была будто бы Хэнку прежде не свойственна)…

Наконец они вышли в просторный зал с колоннами, упиравшимися в высокий – выше Ямы – потолок. По стенам то и дело пробегали желтые вспышки.