Дело лис-оборотней   ::   ван Зайчик Хольм

Из ящика шел приятный запах хорошего табака, и Баг растроганно улыбнулся: ну надо же! прислал целый ящик сигар, а я-то тогда только из вежливости к его сигаре прикладывался. Какой славный и достойный человек!

А ведь он в письме просил меня о чем-то – да только тут такое вдруг накрутилось... Про лекарство какое-то узнать... как его... “Fox Fascinations”. Как это будет по-нашему?

Лисье... нет, лисьи... чары...

Баг замер.

Вот оно!

Баг называл такие моменты озарением.

Когда пытаешься схватить за скользкий хвостик старательно уворачивающуюся мысль, вдруг что-то происходит, и – внезапно ловишь. И совершенно не связанные между собою вещи обретают неясную еще, но отчего-то вполне ощутимую связь. И возникает уверенность: здесь что-то есть.

Баг вспомнил, что за тревожный сон снился ему, когда он был теплым камнем в раскаленной пустыне: смерть Кати Ци – болезнь старшего брата Ци, любвеобильного Мандриана, – замученный работой Адриан Ци – родовое предание о лисице, которая вывела в люди Ци Мо-ба, – пилюли “Лисьи чары”. Что за пилюли такие?

Которые, получается, не одного Бага интересуют.

И вдобавок нынешняя гатха наставника о воздаянии. “Счастие и горе – всему мерилом лишь поступки наши”... Какой и чей поступок не дал жить маленькой Кате?



Богдан Рухович Оуянцев-Сю

Соловки,

11-й день девятого месяца, первица,

утро

Нечувствительно полетели, понемногу разгоняясь все пуще, исполненные молитв и трудов телесных дни.