Дело о пропавшем боге   ::   Латынина Юлия

Какими вы увидели души этих людей?

— Обычай не велит говорить о душе мирянина с кем-нибудь, кроме его самого.

— Обычай не сообщает, что делать в случае исчезновения Ира, — возразил Нан.

Первослужитель помолчал, потом заговорил неторопливо.

— У господина аравана лицо чуть тронуто желтизной и родинка чуть выше правого уголка рта. Он ночи сидит над книгами, а дни над отчетами: ему некогда видеть сны, и он грезит наяву. Его мысли стали его страстью, а душа осталась бесчувственна. С ним случилось то, что часто случается с теми, кто поклоняется не вечному, а прошлому. Он думает, что опоздал родиться на двести лет, но двести лет назад он думал бы то же самое. Он любит народ, про который написано в книгах, а живых людей называет чернью; он рад бороться за то, что считает правдой, даже когда знает, что эта правда — лишь оружие в руках негодяя. Он не дорожил своим саном в столице, потому что этот сан казался ему недостаточно высок; он не боится прослыть глупцом и неудачником, потому что знает, что выигрыш неудачника особенно сокрушителен; он хочет распоряжаться людьми, как он распоряжается собственными мечтами, — а мечты его вышколены и однообразны; и он готов распоряжаться даже Богом, ибо уверен в собственной правоте.

У господина наместника едва заметные черные пятнышки на бровях, влажные глаза и большой рот. Он родился под знаком тройного зерна. Чувства его несдержанны и обильны, мысли тоже несдержанны, но скудны.