Дело о пропавшем боге   ::   Латынина Юлия

Забавное алиби: все равно что сказать, «я не мог совершить убийства, пегому что в это время совершил кражу со взломом». Но именно то, что наместник Вашхог постарался это алиби уничтожить, доказывало, что он не виновен ни в убийстве судьи, ни в пропаже Ира. Прямо не виновен. А косвенно?

Ишмик выложил все о своих обязанностях при наместнике, и его сослуживцам тоже пришлось разговориться. Исповедь слушали трое.

Шаваш ходил тихо, как мангуста, из угла в угол, поглядывая то на инспектора, то на управляющем господина Айцара. Господин Митак ворочался в кресле, промакивал беспрестанно потеющий лоб и слушал Ишмика с видом весьма величавым — будто сам не мог поведать о своем хозяине вещей не менее занимательных. А ведь звали-то Митака не в судьи, а в обвиняемые, — и еще позовут…

Нан сидел с красными от недосыпу глазами, злой, как осенний водяной: ничего у него, стало быть, не вышло в монастыре, прогнали его желтые монахи и слушать не стали.

Ишмик рассказывал, что наместник и вправду вел переговоры с горцами, и не столько сам, сколько старший сын его, Кирен, юноша суеверный, самоуверенный и любимый отцом до безумия: даром что болтали, будто мать его Вашхог спровадил на тот свет.

Маанари спустился с гор по взаимной договоренности. Он раз грабил пару деревень. Наместник поспешил ему навстречу. Горцы разграбили еще одну деревню, поделили добычу, обрили у мертвецов головы и послали их в горских повязках к двору, чтоб в столице не волновались.