Дело о пропавшем боге   ::   Латынина Юлия

А сочинитель Нинвен всю жизнь страдал оттого, что его обошли на экзаменах, — как и здешнего хозяина — и всем хотел доказать свою образованность. И стал доказывать, что акшинские списки древнее канонического текста, а в них стояло: «И от этого хлеба стали такие пышные, что из полузерна пшеницы пекли пирог».

Господин Бахадн хмыкнул:

— И из-за этой цитаты «длинные» и «пышные» ненавидят друг друга не меньше, чем чиновников.

Столичный инспектор поднялся по крутой лесенке на второй этаж и, пригнувшись, вошел в большую, с низким потолком гостиную. За четыре дня ветер вымел из комнаты аромат воскурений, и теперь она пахла тоже кустами инча: запахом садовым, нежилым. Рыжеватая пыль, носившаяся в воздухе по жаре, осела тонким слоем на столе, на грубых деревянных скамьях и табуретках, на переплетах многочисленных книг.

— Здесь они собирались последний раз, — сказал господин Бахадн, указывая на стол посередине комнаты. На столе стояли чаши, недопитый пузатый чайник и большая фарфоровая плошка для гадания по маслу. Господин Бахадн объяснил, что постоялый двор принадлежал еще отцу Кархтара, у самого бунтовщика не хватило бы на него сметки. А когда отец умер, Кархтар разными неправдами сумел-таки перенять заведение в наследство.

— Только теперь здесь собирались все окрестные разбойники, особенно из тех, что именовали себя защитниками справедливости и грабили лишь богачей и государственные склады, потому что это проще и выгодней. Говорят, Ханалай имел тут убежище после истории с белорыбицей.

И тут в соседней комнате что-то посыпалось на пол.