JК
Дело о пропавшем боге :: Латынина Юлия
Страница: 75 из 310 — «Ай», когда-то «эйя» — в древневейском имело значение общей благодати. «Эйя» — это и благородный, и богатый, и добрый. Значение слова стало меняться после основания империи. Император Иршахчан постарался, чтобы благородные и богатые не заедали простой народ. Главным стал «ванят», а не «эйят» — чиновный, а не благородный. В «Книге завоеваний» слово «эйят» чаще всего встречается в контексте «эйят такой-то поднял восстание». Ненадолго, впрочем, поднял.
И вот слово пошло укорачиваться, никнуть, — и перелицевалось наконец. «Ай» сохраняет значение денег. Но это — золотые деньги, деньги, которые как бы стоят в оппозиции к государственному режиму, грязные деньги.
Хорошие, государственные деньги — это «кацун», из «кацна-ри» — долг, то есть долговые обязательства, выданные на пользование общественными хранилищами.
В текстах третьего века от основания империи благонамеренный человек всегда стремится иметь «кацун», а негодяй всегда стремится обзавестись «ай».
Но государство, уравняв всех граждан, принялось прихорашиваться само. Храмы, общественные здания, императорские дворцы — все заблестело золотом. Слово «ай», изгнанное в дверь, входит не то что через окно — через алтарь!
Язык свидетельствует: государство уничтожило частные богатства с тем, чтоб стать единственным богачом. Но парадокс состоит в том, что став богачом, оно тем самым реабилитировало идею богатства! Иршахчан проиграл.
И вот слово пошло укорачиваться, никнуть, — и перелицевалось наконец. «Ай» сохраняет значение денег. Но это — золотые деньги, деньги, которые как бы стоят в оппозиции к государственному режиму, грязные деньги.
Хорошие, государственные деньги — это «кацун», из «кацна-ри» — долг, то есть долговые обязательства, выданные на пользование общественными хранилищами.
В текстах третьего века от основания империи благонамеренный человек всегда стремится иметь «кацун», а негодяй всегда стремится обзавестись «ай».
Но государство, уравняв всех граждан, принялось прихорашиваться само. Храмы, общественные здания, императорские дворцы — все заблестело золотом. Слово «ай», изгнанное в дверь, входит не то что через окно — через алтарь!
Язык свидетельствует: государство уничтожило частные богатства с тем, чтоб стать единственным богачом. Но парадокс состоит в том, что став богачом, оно тем самым реабилитировало идею богатства! Иршахчан проиграл.