JК
Инженер слишком любил цифры :: Буало-Нарсежак
Страница: 7 из 176И, наконец раздраженный голос Леживра:
– Да говорят вам, что нельзя!..
Бельяр и Ренардо помолчали еще некоторое время, не решаясь взглянуть друг на друга. Наконец Ренардо не выдержал:
– Вы никого не заметили в чертежном зале?
Вопрос был заведомо глупым. Он прекрасно знал, что там было пусто, голо, все как на ладони. Хотя нет, а халаты на вешалках? Но между халатами и полом он сам видел белую стену, гладкую, чистую. Дальше лестница, вестибюль…
– Ни единого уголка, где можно было бы спрятаться, – снова заговорил Ренардо. – Ни у вас в кабинете, ни здесь…
Широким жестом он обвел рукой стены, покрытые эмалевой краской, самую необходимую мебель – ничего лишнего. На память ему пришла фраза Сорбье: «Все должно иметь строго определенные функции». Он обожал это слово… Нет, отсюда никто не выходил. Оставались только открытые окна на северной стороне. Но во дворе стоял Леживр.
Завод постепенно оживает. Люди внизу волнуются. Видно, прошел слух, что что-то случилось.
– Сейф не взломан, – снова говорит Ренардо и пожимает плечами, настолько глупо его замечание.
Впрочем, любая мысль кажется сейчас нелепой. Просто не осмеливаешься ни о чем больше думать. А между тем мысли рождаются одна за другой, и с каждой новой мыслью все нарастает чувство беспокойства, тревоги.
– Двадцатикилограммовый цилиндр! – шепчет Бельяр. – Двадцать кило – это не пустяки! Сломя голову с таким тяжелым предметом не побежишь.
– Да говорят вам, что нельзя!..
Бельяр и Ренардо помолчали еще некоторое время, не решаясь взглянуть друг на друга. Наконец Ренардо не выдержал:
– Вы никого не заметили в чертежном зале?
Вопрос был заведомо глупым. Он прекрасно знал, что там было пусто, голо, все как на ладони. Хотя нет, а халаты на вешалках? Но между халатами и полом он сам видел белую стену, гладкую, чистую. Дальше лестница, вестибюль…
– Ни единого уголка, где можно было бы спрятаться, – снова заговорил Ренардо. – Ни у вас в кабинете, ни здесь…
Широким жестом он обвел рукой стены, покрытые эмалевой краской, самую необходимую мебель – ничего лишнего. На память ему пришла фраза Сорбье: «Все должно иметь строго определенные функции». Он обожал это слово… Нет, отсюда никто не выходил. Оставались только открытые окна на северной стороне. Но во дворе стоял Леживр.
Завод постепенно оживает. Люди внизу волнуются. Видно, прошел слух, что что-то случилось.
– Сейф не взломан, – снова говорит Ренардо и пожимает плечами, настолько глупо его замечание.
Впрочем, любая мысль кажется сейчас нелепой. Просто не осмеливаешься ни о чем больше думать. А между тем мысли рождаются одна за другой, и с каждой новой мыслью все нарастает чувство беспокойства, тревоги.
– Двадцатикилограммовый цилиндр! – шепчет Бельяр. – Двадцать кило – это не пустяки! Сломя голову с таким тяжелым предметом не побежишь.