JК
Дети Джедаев :: Хэмбли Барбара
Страница: 403 из 511 — Конечно, ты Никос. Кем же ещё тебе быть? Это всё равно что спрашивать, написал ли «Падение Солнца» Эрвитат или другой кореллианец с тем же именем.
— Люк?
Люк сосредоточился на вытягивании подробно запрограммированных фиброоптических проводов.
— Я — «другой кореллианец с тем же именем»?
— Мне хотелось бы дать тебе какой-то определённый ответ, — проговорил Люк. Запор вышел из покрытой стальным слоем груди и лёг, толстый, плотный и тяжёлый, на ладонь Люка. Одна ладонь у него настоящая, другая — механическая, но обе — его. — Но я… не знаю. Ты есть, кто ты есть. Ты — существо, сознание, вот что ты есть на данный момент. Вот и всё, что я могу тебе сказать. — Уж это, по крайней мере, было правдой.
Гладкое лицо не изменилось, но голубые глаза выглядели бесконечно печальными. Никос отлично знал, что Люк что-то не договаривает.
— Я люблю её. — Никос снова посмотрел в сторону дверей; на его бесстрастном лице дройда горели глаза отчаянно несчастного человека. — Я говорю это — я знаю это, — и всё же я не в состоянии увидеть разницу, если она есть, между моим чувством и той привязанностью, какую Арту и Трипио испытывают к тебе. И я не помню: любовь это или нечто иное. Я не могу поставить их рядом и сравнить. Когда Крей держали в плену, когда её толкали, били — вынуждали её участвовать в тех глупых пародиях на суд, — я сделал бы что угодно, лишь бы помочь ей. Но меня запрограммировали не препятствовать им.
— Люк?
Люк сосредоточился на вытягивании подробно запрограммированных фиброоптических проводов.
— Я — «другой кореллианец с тем же именем»?
— Мне хотелось бы дать тебе какой-то определённый ответ, — проговорил Люк. Запор вышел из покрытой стальным слоем груди и лёг, толстый, плотный и тяжёлый, на ладонь Люка. Одна ладонь у него настоящая, другая — механическая, но обе — его. — Но я… не знаю. Ты есть, кто ты есть. Ты — существо, сознание, вот что ты есть на данный момент. Вот и всё, что я могу тебе сказать. — Уж это, по крайней мере, было правдой.
Гладкое лицо не изменилось, но голубые глаза выглядели бесконечно печальными. Никос отлично знал, что Люк что-то не договаривает.
— Я люблю её. — Никос снова посмотрел в сторону дверей; на его бесстрастном лице дройда горели глаза отчаянно несчастного человека. — Я говорю это — я знаю это, — и всё же я не в состоянии увидеть разницу, если она есть, между моим чувством и той привязанностью, какую Арту и Трипио испытывают к тебе. И я не помню: любовь это или нечто иное. Я не могу поставить их рядом и сравнить. Когда Крей держали в плену, когда её толкали, били — вынуждали её участвовать в тех глупых пародиях на суд, — я сделал бы что угодно, лишь бы помочь ей. Но меня запрограммировали не препятствовать им.